— Выяснили, что он там делал?

— Да. Узнавал, кто вел разыскные мероприятия по некой Марине Агеевой. Выяснив, что ему было нужно, он прямо оттуда поехал к местной психиатрической больнице.

— Агеева была там? — насторожился капитан.

— Да, она попала туда после попытки суицида два дня назад. Вены себе зубами грызла.

— Продолжайте.

— Объект хотел было проникнуть на территорию больницы, однако как раз в это время Агееву вывели прогуляться. Я сопровождал объект, поэтому лично видел Агееву. Судя по виду, ее чем-то обкололи. Частая потеря ориентации, отсутствующий взгляд, перевязанные бинтами кисти рук.

— Что-то странно, что ее в таком виде и состоянии выпустили погулять.

— Да у них там что-то травили, вони на пол-улицы было, всех больных в сад выгнали.

— Ясно. Что делал объект, заметив Агееву?

— Стоял у ограды и долго исподлобья наблюдал за девушкой, потом достал из кармана перочинный нож. Я уже хотел скомандовать на захват, чтобы не допустить жертв, однако тот стал кончиком лезвия чистить под ногтями, бросая такие многообещающие взгляды в сторону Агеевой, что за ее жизнь теперь не дам и копейки. Через полчаса, убрав нож обратно в карман, объект вернулся в машину и поехал за город. Нам пришлось отстать, чтобы он нас не засек, движение на дороге было слабое. Едва не упустили, хорошо, что у него машина приметная. Оказалось, в десяти километрах от города у него было свое место для купания, закрытая и довольно красивая бухта. Мы лежали на камнях и потели под солнцем, пока объект купался, после этого он вернулся в машину и как раз к обеду вернулся домой.

— Что было дальше?

— После обеда объект встретил с пляжа дочек, те полдня купались под присмотром сестер объекта с другими детьми. Потом немного повозился с ними, изображая любящего отца… может, и не изображая. В данный момент объект занимается машиной, открыты все двери и снята обшивка с двери водителя. Что именно он там делает, с моей точки наблюдения плохо видно, надо уточнить у наблюдателя-один.

— Хорошо, после сдачи поста я буду ждать его у нас на квартире, доложитесь все.

— Есть.

Лежавший мужчина вернулся к наблюдению, а капитан спустился с чердака дома, который они снимали, и, переодевшись, подхватил полотенце и направился к морю…

(На следующий день)

— …что значит — умерла? — тихо спросил капитан, обведя бешеным взглядом своих подчиненных. Трое продолжали наблюдать за объектом, остальные трое сейчас стояли перед капитаном. — Это точно не работа объекта?!

— За ночь он не покидал дом, — уверенно ответил один из мужчин. — Я только что прибыл из психиатрической больницы, где содержалась Агеева, и выяснил, что та повесилась на решетках в своей палате, используя простыню. Обнаружили ее, к сожалению, поздно. По всем следам сама, никто не помогал. Там все еще работают милиционеры, но без особого интереса. Просто отрабатывают версии. Видно же, что суицид, да и не в первый раз притом. По горячим следам выяснилась халатность младшего медперсонала, именно из-за него и произошла трагедия. Сейчас идет разработка именно этой версии.

— Почему работает опергруппа?

— У нее родственник в Москве в больших начальниках, прислал своих людей забрать ее, но они буквально на несколько часов не успели, вот и подняли волну.

— Ясно. Укажите все это в рапортах. С объекта глаз не спускать.

Оставив подчиненных корпеть и марать бумагу, капитан поднялся на чердак и подошел к наблюдателю.

— Есть что?

— Так точно, товарищ капитан. В данный момент объект продолжает возиться с машиной. А так все по распорядку. Утром тренировка, отработка ударов на боксерском мешке, что висит в саду, потом пробежка, душ, возня с машиной, купание в море и снова возня с машиной. Отдыхает как по графику и по плану. Вон, через десять минут у них ужин, значит, через пять минут объект закончит с машиной и начнет убирать инструменты, — усмехнувшись, наблюдатель добавил: — В первый раз он их не убрал, потом по всему двору искал, собирал. Детей маленьких полно, растащили как игрушки.