— Бедное животное! — сказала сердобольная дочь Андрея Васильевича Ира и тут же уточнила: — Я верблюда имею в виду, конечно. Как он-то?

— Да ничего, контузией отделался. Полежал немного на асфальте, поревел, а потом пришли пакистанцы из деревни, взяли его, можно сказать, под руки и увели домой.

— Компенсацию с них за разбитую машину потребовали? — спросила Вера, считавшая себя, — и совершенно безосновательно, по мнению ее супруга, — большим специалистом в финансовых вопросах.

— Какая там компенсация! — вместо Анвара раздраженно ответил Андрей Васильевич, которому начала надоедать болтовня жены. — Во-первых, пора бы тебе знать, что машины в посольствах обычно застрахованы, а во-вторых — народ здесь такой бедный, что ничего ты с них не получишь. Вот тебе пример — сопровождал я как-то раз нашего посла в поездке по Индии. Посол с женой мчался впереди на огромном австралийском «членовозе» — «Холдене», а мы с шофером Васей шли сзади в резервной машине. От нечего делать о разной ерунде говорили, и Вася начал рассказывать мне о своем приятеле в Москве, который умел из коровьего рога всякие поделки точить — брелки, пуговицы и прочее. Рассказывал Вася долго-долго, все талдычил «рог, рог!», так что мне даже надоел. Отвернулся я от Васи, посмотрел вперед и вижу — о ужас! — буйвол выскакивает на дорогу, «Холден» бьет буйвола, у буйвола от страшного удара отлетает этот самый рог, о котором мне Вася с таким увлечением толковал, и шлепается на дорогу прямо перед нашим носом. Буйвол — всмятку, у «Холдена» передок — тоже, послиха в истерике, на водителя кричит и кидается, а посол того защищает. Шум, гам, пыль! Страсть! Дело, впрочем, не в этом — мадам мы все же угомонили, посадили вместе с послом в нашу машину и отправили дальше по маршруту, а сами с Васей остались у разбитого «Холдена», который признаков жизни не подавал и, словно кит, только пар из-под капота пускал. Решили — без помощи не обойтись, и двинулись в деревню за людьми, но их и след простыл. Ни души не встретили, поскольку они всю эту сценку с буйволом видели и тут же задали деру, решив, как потом выяснилось, что мы с них потребуем денег за «Холден», за который им всей деревней и за сто лет бы не расплатиться. А ты говоришь — компенсация!

Прибыв в посольство и разгрузив багаж, Андрей Васильевич огляделся вокруг, и его охватило чувство легкой тоски. «Опять то же самое, прямо как в Дели — четыре белые бетонные стены, посольство, жилые домики, советский коллектив, какая-то неопрятная мадам в халате и тапках на босу ногу через весь двор ведро с мусором на помойку тащит. Все это я уже видел».

— Андрей Васильевич! Вы как, отдохнете с дороги, а потом пойдем послу представляться? — спросил Анвар Назарович.

— Да нет, я не очень устал. Давайте сразу к послу, отдохну потом. Вер! Ты коробки потихоньку начинай разбирать. Я приду помогу. А ребят покорми, и пусть спать ложатся.

— Ладно, ступай, без тебя как-нибудь разберусь, — ответила жена, сосредоточенно копаясь в сумке с продуктами.

Посол, Виктор Иванович, оказался немолодым, но стройным, подтянутым человеком со светлыми глазами и окаймляющими щеки длинными бачками. Он был в самом добром расположении духа — встал и двинулся навстречу вошедшим в кабинет Андрею Васильевичу и Анвару Назаровичу, тепло улыбнулся, пожал руки и пригласил сесть.

— Рады, рады вас видеть! Слышали о вас самые добрые отзывы. Нам хорошие люди нужны.

Поговорив немного о том о сем, рассказав о порядках в посольстве и обсудив с живым интересом последние московские новости и мидовские сплетни, посол решил закругляться.

— Думаю использовать вас на самом ответственном участке — Афганистан и военнопленные. Наш уважаемый Анвар Назарович этими вопросами уже давно и успешно занимается, но работы там и на двоих с избытком хватит. Не возражаете? Прекрасно, тогда Анвар Назарович введет вас в курс дела. Анвар! Покажите нашему новому коллеге его рабочее место.

Зайдя вместе с Андреем Васильевичем в одну из комнат на третьем этаже, Анвар Назарович показал на стол у окна.

— Вот, я здесь сижу, а вы садитесь сюда, напротив. Знаете что, давайте сразу на «ты» перейдем.

— Конечно. Вы… то есть ты, Анвар, сам-то давно здесь?

— С год всего. До того работал в Кабуле, а теперь вот сюда перебрался. Насчет работы — у нас с тобой две основные задачи. Первая — следить за ситуацией в Афганистане с пакистанского, так сказать, угла и знать, что паки там делают. Вторая и, может быть, главная — заниматься освобождением наших пленных, а для этого тебе надо будет в первую очередь познакомиться с представителями всех партий афганских моджахедов, которые сидят здесь, в Исламабаде, и Пешаваре — центре Северо-Западной пограничной провинции. В Индии ты сколько лет провел? Пять? Ого! Значит, с Востоком знаком? А об афганцах хотя бы в общих чертах знаешь? Да? Хорошо. Я тебе сейчас о них поподробнее расскажу.

Анвар подвел Андрея Васильевича к своему столу, на котором под стеклянным листом были разложены несколько фотографий.

— Вот здесь у меня все афганские вожди. Я их было на стенку повесил, да зашел Виктор Иванович и дал мне нагоняй: «Это что за иконостас вы здесь устроили?! Убрать их немедленно!»

— Чего он их так невзлюбил? — спросил Андрей Васильевич.

— А за что их любить-то? Вот этот, — Анвар ткнул пальцем в фотографию средних лет афганца со злыми прищуренными глазами. — Хекматияр, главный их бандюга. Он еще задолго до того, как коммунисты в 1978 году сели в Кабуле, стал за власть бороться. Ему, видите ли, исламский Афганистан создать приспичило. Сколько он с тех пор народу положил, одному Аллаху известно.

Анвар выдержал паузу.

— Насчет исламского государства у него пока ничего не выходит, да и не больно-то оно ему на самом деле нужно. Для него не это главное, а власть и деньги. Слышал я от надежных афганцев, что его личное состояние перевалило за миллиард долларов.

— Неужели? — удивился Андрей Васильевич. — И как он столько нахапал?

— Очень просто. Наркотики, торговля оружием, контрабанда кое-какая, просто награбил. Арабы и другие исламские друзья ему все время деньжат на джихад подбрасывают, да он их не все, конечно, на это «святое дело» пускает. Знаешь, Андрей, поговорку: «Кому война, а кому мать родна»? Это про него сказано. Он ведь кем был до 1972 года, когда вместе с товарищами восстание против тогдашнего короля Захир Шаха поднял? Так, инженер-недоучка из Кабульского университета. А теперь — вождь, богатый человек, кумир мировой прессы и нашей в особенности. Уж она-то ему фимиам воскурила — бедный, но честный борец за правое народное дело, заслуженный антикоммунист, чуть ли не в одиночку Советский Союз одолел и прочее. Вранье все это. Хотя ему следует отдать должное — воевал против нас, наверное, активнее всех остальных, да и пленных набрал больше других лидеров.