Шрифт:
Приписка Мая: «Лежа в больнице, я не знал, что отец уже умер. Не говорили. Последнее письмо…»
«Потихоньку научился ходить на костылях. По настоянию врачей через силу делал приседания — разрабатывал коленки. Настал день выписки из больницы. За мною приехал Паша Захаров и, присев около моей койки, с трудом выговорил весть о смерти отца.
Весть эта обрушилась страшным горем. Как же так! Умер! Нередко сопротивляясь жестковатой его воле, я не умел, не знал как жить вне ее. Горе, отчаяние изливалось слезами.
В доме показалось как-то особенно чисто, просторно, даже пустынно. Всюду следы отца — его рабочее место, дедушкино еще кресло, в котором сидел он, глядя в окно. Часами следил за полетом стрижей. (А куда делись московские стрижи? Сегодня, глядя в окно, не вижу ни одного.)
На одной из ширм висели большие мои летние темперные картины — фикус у окна и курица с цыплятами. Их повесил отец. Значит, они ему нравились. На рисунке, сделанном Пашей Захаровым с покойного отца, картинки эти оказались фоном» [468] .
468
Митурич М. П. Воспоминания.
…Петр Васильевич Митурич скончался 27 октября 1956 года, 69-ти лет. Уже поправляясь от воспаления легких, он вдруг коротко вскрикнул — и умер, очевидно, от молниеносного инсульта…
«И вся жизень…»
Иллюстрации