«Гленфиддих» – самый продаваемый односолодовый виски в мире, поэтому я удивился, когда узнал, что дистиллерия не принадлежит транснациональной корпорации. Это еще одно семейное предприятие, которым владеют Уильям Грант и сыновья; они, по сути, стали предводителями виски-революции начала шестидесятых. Только за это им надо отдать дань уважения, а ведь виски у них тоже качественный, цветочный (как и большинство в Спейсайде), с акцентом вереска и таким глубоким привкусом меда, что иногда его можно перепутать с ликером – эту черту он делит с «Балвени». Но там не перестают экспериментировать, и мне это нравится. Есть сорта с разными вариантами «дохождения», и все они прекрасны, а один, на мой вкус, просто потрясающий.

Я говорю о «Гран Резерва» (Gran Reserva) – изначально «Гавана Резерв» (Havana Reserve): это двадцатиоднолетний виски, выдержанный в старой бочке из-под кубинского рома. Грандиозный, потрясающе богатый, с дымком и сладостью, насыщенный виски, взрывающийся ароматом, сильный в носу, протяженный в горле… просто великолепно. И, как будто этого мало, он, должно быть, достаточно неплохо представлен на рынке, поскольку запрещен в США. Карательное, злобное и попросту позорное товарное эмбарго, наложенное на Кубу, означает, что как раз этот «Гленфиддих» нельзя купить на земле между Канадой и Мексикой. Что ж, мне жаль американских фанатов виски, но, если честно, аллилуйя – нам больше достанется. У меня есть твердое намерение через неделю-другую, во время следующего визита в Спейсайд, купить ящик «Гран Резерва», если не удастся найти продавца поближе к дому. Может быть, куплю сразу два ящика и буду дарить бутылки друзьям на Рождество.

Поиски идеального виски продолжаются, некоторые сильные претенденты еще не вступили в игру, например, «Макаллан», «Спрингбэнк» (Springbank) и «Хайленд Парк», но на данный момент «Гран Резерва» вместе с «Ардбегом», который выдерживался в бочке из-под хереса-фино и из нее же был продегустирован, делят звание «Пока Лучший».

Катаясь по дистиллериям, мы довольно много времени проводим на крошечной дороге, идущей параллельно трассе А95, которую сейчас ремонтируют. На крошечной дороге нам попадаются щиты: «Сбросьте скорость. Молодые фазаны».

Эта надпись становится предметом обсуждения.

– Может, они хотели написать: «Сбросьте скорость. Модные фазенды»?

– А может, это щиты дляфазанов, предписывающие им сбросить скорость.

– На самом деле, это значит: не убивайте птичек своими машинами, а предоставьте нам убить их из дробовиков. Наглость, если хочешь знать мое мнение. Типичное высокомерие снобов. Увижу – постараюсь сбить.

– Кого – сноба или фазана?

– Без комментариев.

Энн решила к нам присоединиться. Мы движемся на юго-запад, обратно в Гленфиннан – главным образом для того, чтобы покормить кошку, – а потом делаем рывок еще южнее, к холмам Кемпси (Campsies), что к северу от Глазго. Там мы сначала осматриваем дистиллерию «Гленг'oйн» (Glengoyne), а потом по не самым крупным, но интересным магистралям движемся в сторону Файфа.

По дороге мы заехали на спейсайдскую бондарню, расположенную неподалеку от Крейг'eллахи (Craigellachie) – здесь практически находится географический центр спейсайдской индустрии виски. Это нужно видеть: по сути, это город бочек, чудесный мир бондарного ремесла, настоящий храм бочкарства. Там можно сидеть в огромных бочках, сидеть рядом с бочками, сидеть на бочках, сидеть на скамейках из бочек, покупать сопутствующие товары, а также бочки как таковые.

Там водят экскурсии, которые заканчиваются тем, что ты стоишь на застекленной галерее и сверху смотришь, как рабочие – почти все в клетчатых рубашках – катают в мастерской бочки на тележках, стучат по ним молотками, загоняют в большие машины, которые творят с ними (с бочками, естественно) невообразимые вещи, потом снова берут молотки и снова стучат, колотят, ломают, собирают, разрывают, делают заново, сжимают, пилят, строгают, доводя их почти до возгорания, обжигают, сушат, пинают и лупят так, как будто ненавидят древесину в целом и эти бочки в частности. Если хочешь понять всю степень упругости дерева – приезжай.

Шум невообразимый, даже если стоишь за стеклом. На самом деле, шум воспринимается даже зрительно. Некоторые рабочие надевают наушники, некоторые – нет. Думаю, я бы надевал. Еще в мастерской, на столбиках, есть миниатюрные наковальни, на которые кладут металлические обручи и тоже стучат по ним молотком. Эти наковаленки формой похожи на железнодорожные рельсы. Мне даже стало интересно: вдруг их действительно сделали из старой железнодорожной ветки и не приходится ли каждому работнику зубами вырывать рельсы из земли в качестве обряда инициации?

Экспозиция в бондарне тоже вызывает интерес; например, я не знал, что дуб (американский Quercus albaиспользуется при изготовлении 97 процентов всех бочек Шотландии, а остальные три процента приходятся на долю испанского Quercus robur),из которого делают бочки, должен простоять от ста до ста пятидесяти лет, и только потом его можно рубить; или что бочки из-под бурбона, привезенные из США, заново собирают таким образом, чтобы они были больше по объему: для изготовления четырех хогсхедов объемом 56 английских галлонов каждый требуется пять американских бочек. Неудивительно, что здесь не прекращается стук и грохот.