Тропа была совсем близко, и, полагаю, именно поэтому я утратил бдительность. На моём пути оказался запорошенный куст, и, думая, что смогу его перепрыгнуть, я споткнулся об него и упал, присыпавшись снегом. Сзади, совсем рядом, я услышал безумный звук — наполовину крик, наполовину смех. Не успел я увернуться, как цепкие пальцы сомкнулись у меня на шее, словно стальной зажим. Но моя правая рука, в которой я держал рюкзак с коньками, была свободна. Слепым движением назад я взметнул рюкзак на всю длину ремня и понял, что мой отчаянный удар встретил что-то на своём пути. Прежде чем я смог оглянуться, хватка ослабла и что-то свалилось прямо в куст, в котором я запутался. Я поднялся на ноги и посмотрел назад.

Она лежала, подёргиваясь и дрожа. Пятка одного из моих коньков, прорезав тонкую альпагу рюкзака, угодила ей в висок, откуда теперь шла кровь. А в сотне ярдов выше по ущелью я увидел другую фигуру — та быстро спускалась по моим следам. Тогда паника вновь овладела мной, и я поспешил прочь по гладкой белой тропе навстречу манящим огням посёлка. Больше я ни разу не задержался во время своего стремительного бегства. Лишь оказавшись среди людей, я мог чувствовать себя в безопасности. Бросившись к двери отеля, я закричал, чтобы меня впустили, хотя достаточно было просто повернуть ручку и войти. И так же, как во время рассказа Ингрэма, внутри играли музыканты и стоял гул голосов. Там же находился и сам Ингрэм. При моём шумном появлении он сразу вскочил на ноги.

— Я тоже видел их! — закричал я. — Вот мой рюкзак. Здесь их кровь! Кровь их женщины. Она оторвала ногу серны на моих глазах, а потом гналась за мной по проклятому лесу! Я…

Не знаю, я ли кружился вокруг или комната кружилась вокруг меня, — я услышал лишь собственное падение на пол. В сознание я пришёл лежа в кровати. Рядом сидел Ингрэм, заверивший, что я в безопасности, и другой человек, не знакомый мне, — он сделал укол и успокоил меня…

Через день-другой я дал связный отчёт о своём приключении, и трое или четверо мужчин с ружьями отправились по моим следам. Они нашли куст, о который я споткнулся, — там снег впитал лужу крови. Пройдя дальше по моей лыжне, они наткнулись на тело серны с вырванной ногой и пустой глазницей. Всё это подтвердило историю, которую я и рассказал читателю. Сам же я считаю, что создание, преследовавшее меня, не погибло от удара, или, возможно, его собратья унесли тело… Как бы то ни было, скептики и теперь могут отправиться в пещеры Унгехейерхорна и попытаться обнаружить то, что сумеет их убедить.

Эдвард Фредерик Бенсон (1867–1940) происходил из поистине выдающейся семьи. Его отцом был архиепископ Кентерберийский Эдвард Уайт Бенсон, а братья А. К. Бенсон и Р. X. Бенсон стали писателями. Однако Фред (как называли его близкие) оказался самым успешным и плодовитым в своём ремесле.

Если русскоязычный читатель знает его лишь как мастера мистического рассказа, то у себя на родине писатель известен не только в этом амплуа. Так, он сочинил более шестидесяти романов, уже первый из которых, «Додо», возымел успех сразу после публикации в 1893 году и принёс автору признание.

Но самым популярным в творчестве Бенсона британцы называют юмористический цикл о Мэпп и Люсии, иллюстрирующий жизнь двух напыщенных леди в английской глубинке. Прообразом провинциального Тиллинга, где разворачивается действие, стал любимый автором городок под названием Рай (Rye). Шесть романов цикла были опубликованы ещё в 1920-30-е годы, но их персонажи не сходят с уст до сих пор, о чём свидетельствуют несколько продолжений от современных авторов и телесериал по его мотивам.

Впрочем, всё это не умаляет значимость малой прозы Бенсона. При жизни писателя было издано семь сборников рассказов, большую часть которых составляют истории о сверхъестественном. Интригующие и атмосферные, одни из них имеют сатирический оттенок, а другие — способны напугать даже современного читателя. Вклад Бенсона в развитие жанра отмечен Г. Ф. Лавкрафтом в эссе «Сверхъестественный ужас в литературе»: добрым словом помянуты рассказы «Человек, который зашёл слишком далеко», «Лицо» и авторский сборник «Видимое и невидимое», в котором мечтатель из Провиденса особенно выделил «Negotium Perambulans» и «Рог ужаса». Такие рассказы, как «Комната в башне», «В туннеле», «Миссис Эмворт», многократно включались в антологии и переиздаются до сих пор. А «Кондуктор автобуса» был дважды перенесён на экран: сначала в основе одной из новелл киноальманаха «Глубокой ночью» 1945 года, а затем, в 1961-м, — эпизода культовой «Сумеречной зоны».

Помимо художественных произведений, Бенсон писал публицистику, спортивную литературу, биографические труды — о королеве Виктории, Фрэнсисе Дрейке, Шарлотте Бронте…

На русском языке публикации Бенсона имели место ещё в дореволюционный период. Но активно его стали печатать лишь начиная с 1990-х, вместе с другими зарубежными мастерами страшных историй, когда для различных изданий был переведён целый ряд его рассказов. Сегодня малая проза Бенсона продолжает регулярно появляться в антологиях классической мистики.

— И всё-таки, сеньор Карамболь, как вы полагаете, кто кого придумал, мы их или они нас?

— Мне кажется, это был обоюдный процесс.

— То есть?

— То есть, обоюдный процесс. Мир не может существовать сам по себе, должен быть кто-то, кто этот мир придумает.

— То есть, некая высшая сила?