– Туше! – объявил он негромко, но отчетливо, взметнув вытянутые пальцы ко второму гиреподобному придатку.

– Сукин сын! – взревел гигант, отдернув руку. – Чего жжешься, твою мать?

– А чего хулиганишь? – парировал собеседник. – Благодари Бога, что не изжарил тебя целиком! Безобразие! Пришел, нагрубил. Зачем хороший столик сломал?

– Так, значит, это не ты, что ли, нанимаешь тузов гребаных? В гробу тогда я тебя видал!

– Нет, не я. Я решил было, что вербовщик ты – судя по замашкам.

– Чтоб ты сдох, ублюдок пучеглазый!

Собеседник мигом вернул очки на место.

– И в самом деле, что за наказание, – возвестил он ядовито, – лицезреть такую ослиную задницу, как ты, двести шестнадцать раз кряду!

– Я покажу тебе сейчас ослиную задницу! – снова заревел гигант, вздымая увесистый кулак.

– Поосторожнее! – объявил очкастый. Меж его расставленных ладоней внезапно разразился настоящий электрический ураган.

Верзила в ужасе отшатнулся. Очкарик расслабился и лениво опустил руки.

– Когда б не соус на одежде, все это могло быть даже забавным, – сказал он чуть погодя. – Присаживайся, что ли. Будем ждать вместе.

– Забавным? Что именно?

– Ну, ты пока пораскинь мозгами, поразмысли, а я схожу приведу себя в порядок. – Уже поднявшись, он добавил: – Меня, кстати, зовут Кройд.

– Кройд Кренсон?

– Точно. А ты, полагаю, Дробила?

– Угадал. А все же, что ты забавного здесь нашел?

– Да я имел в виду один старый анекдот – про двух парней, которые принимают друг дружку за кого-то еще, – примирительно ответил Кройд. – Не слыхал разве?

Дробила сдвинул на несколько мгновений мохнатые брови, затем губы его сложились в неуверенную улыбку, а из пасти вырвался сиплый отрывистый смех, весьма схожий с собачьим кашлем.

– Действительно, чертовски забавно! – выдавил он и зашелся снова.

Продолжая шумно радоваться жизни, верзила рухнул на скамью. Кройд тем временем отправился приводить в порядок свой гардероб. Примчавшийся на шум официант маленько прибрался в кабинке и принял у Дробилы заказ – большой кувшин пива. Спустя минуту в зале появился, выйдя из кухни, хмурый тип в черном. Он постоял посреди, засунув пальцы обеих рук за пояс, меланхолически жуя зубочистку и покачиваясь на носках, затем неторопливо приблизился.

– Что-то мне фото твое вроде бы знакомо, – буркнул он, заходя в кабинку по-хозяйски, без приглашения.

– Дробила, – осклабился здоровяк, приподняв над столом чугунный кулак.

– Крис Мазучелли. Да, слыхал я кое-что о тебе. Говорят, стены пробиваешь этими своими кувалдами.

– Запросто, твою мать! – радостно закивал гигант.

Губы Мазучелли, продолжая плотно сжимать зубочистку, сложились в некое бесцветное подобие улыбки; он уселся на место Кройда.

– А про меня слыхал что-нибудь? – поинтересовался итальянец.

– Да, чтоб мне с места не сойти! – кивнул верзила. – Тебя среди своих кличут Пауком.

– Верно. Думаю, прослышал и о моих неприятностях? Из-за которых я и вербую особенных парней?

– Если тебе нужны настоящие гребаные потрошители, то я в самый раз, – заверил Дробила. – Черепушки крошить приходилось.

– Звонишь красиво, – заметил Мазучелли и сунул руку в карман. На стол шлепнулся пухлый конверт. – Это задаток.

Дробила открыл конверт, медленно и неуверенно – шевеля губами – пересчитал купюры. Закончив непривычно тяжкий труд – или же только сделав вид, что закончил, – объявил:

– Все правильно, чтоб мне сдохнуть! А теперь?..

– Там, в конверте, адресок. Придешь сегодня к восьми, получишь распоряжения. Не опаздывай. Договорились?

– Можешь на меня положиться. – Дробила поднялся, схватил со стола кувшин с пивом, осушил в несколько глотков и звучно рыгнул.

– А кто тут еще был с тобой – какой-нибудь новичок-салага?

– Нет, дьявол его раздери! Наш, один из лучших, – ответил Дробила. – Кройд Кренсон. Парень, каких лучше не задирать, но зато с большим чувством юмора.

Мазучелли вяло кивнул:

– Желаю приятно провести время.

Дробила ответил энергичным взмахом ручищи, еще разок рыгнул на прощанье и отчалил.

Обнаружив по возвращении из уборной на своем месте постороннего, Кройд промешкал лишь мгновение, не более. Подойдя к столику, воздел два пальца в шутовском салюте и представился:

– Меня зовут Кройд. А ты, наверное, тот самый Паук, что спешно вербует рекрутов?

Мазучелли окинул Кройда пристальным немигающим взглядом; его внимание привлекло влажное пятно на брюках.