Шрифт:
Сила ударила из Тахиона, и Детка, внезапно освободившись от ужасающего контроля, испуганно расплакалась. Марк крепко обнял ее.
– ПРИМИТИВНО! Я ТЕБЕ ПОКАЖУ ПРИМИТИВНОЕ СОЗНАНИЕ!
Мальчик дернулся и начал ходить по комнате, негнущийся, будто ржавый робот, сжатый в грубых тисках мысленной силы своего деда.
– ТАК НРАВИТСЯ? ТЕБЕ ПРИЯТНО…
– НЕТ, БРАТ, НЕТ! ПРЕКРАТИ!
Тахион качнулся от сильного рывка за плечо.
– Все в порядке, – сказал Глюкс тише, и дьявольская маска спала с красивого лица Тахиона.
– Мне жаль, Марк, – прошептал Тахион. – Очень, очень жаль.
– Ладно, брат. Давай… давай успокоимся, все.
Тахион переключился на телепатию.
«Простишь ли ты меня когда-нибудь?»
«Не за что, брат».
Мидоуз опустился на колено перед плачущим мальчиком и мягко обнял его за плечи.
– Видишь, ты теперь испугался точно так же, как Детка испугалась. Нет ничего смешного, когда оказываешься в чьей-то власти. Ты прав, да, у Детки слабый ум, но это лишь более сильный повод для человека сильного, такого, как ты, быть добрым и заботиться о таких людях, как она. Понимаешь?
Блез медленно кивнул, но Тахион не верил сокрушенному взгляду этих лилово-черных глаз. И не зря, потому что, как только они оказались на улице, перед входом в «Космическую тыкву», Блез нарушил молчание.
– Что за тряпка!
– МАРШ В ТАКСИ.
– Великие предки!
Под каблуками сапог хрустело стекло, и на короткое, захватывающее дух мгновение время будто сделало рывок назад. Прошлое вцепилось ему в глотку, будто злобный пес.
Стекло, бьющееся и падающее, бьющиеся зеркала, повсюду сверкающие серебром ножи, мелькающие в воздухе… кровь, забрызгавшая разбитые зеркала.
Тахион стряхнул с себя кошмар наяву и принялся разглядывать последствия погрома в «Доме смеха». Уборщик с количеством рук, достаточным, чтобы управляться с тремя метлами, деловито убирал с пола осколки стекла. Дес, хмурый и бледный, разговаривал с мужчиной в деловом костюме. Тахион подошел к ним.
– Я не уверен, что ваша политика…
– Конечно же, нет! С чего бы мне думать, что если я двадцать четыре года исправно и вовремя платил вознаграждение и ни на что не жаловался, то не могу рассчитывать на защиту сейчас, – резко сказал Дес.
– Я все проверю, мистер Десмонд, и обо всем вам сообщу.
– Что тут произошло, во имя Идеала?
– Выпить хочешь?
– Давай.
Тахион достал бумажник, и Дес поглядел на купюры. Его губы искривились в насмешливой улыбке, а пальцы на конце его нелепого хобота дернулись. Инопланетянин покраснел.
– Я плачу за выпивку, – протестующе сказал он.
– Теперь.
– Так давно это было, Дес.
– Точно.
Тахион пнул сапогом осколок зеркала.
– Бог знает, не вернется ли все это.
– Рождество, 1963 год, Мэл уже давно умер.
И ты тоже скоро это сделаешь.
Нет, просто невозможно сказать это вслух. Да и станет ли Дес о таком говорить? Тахион, без сомнения, уважал желание старого джокера держать проблемы при себе, находясь на грани смерти, но молчать тоже было болезненно.
Как же я смогу попрощаться с тобой, старый ты мой друг? А ведь скоро станет поздно делать это.
Коньяк ослепительной вспышкой взорвался в горле, уничтожив ком, прочно там застрявший. Тахион отодвинул бокал.
– Ты так и не ответил на мой вопрос.
– А что тут ответишь?
– Дес, я тебе друг. Я пью в этом баре уже больше двадцати лет. Если я вхожу и вижу, что тут все к чертям разнесли, я хочу знать почему.
– Зачем?
– Может, я смогу что-то сделать!
Тахион залпом допил остатки коньяка и хмуро поглядел в поблекшие глаза Деса.
Дес одним движением подвинул бокал и снова его наполнил.
– Двадцать лет я платил за защиту Семье Гамбионе. А теперь новая банда отвоевывает себе место в городе. И мне приходится платить обеим. Становится трудновато свести концы с концами.
– Новая банда? Что за новая банда?
– Они называют себя «Призрачный кулак». Из Чайнатауна.
– Когда это началось?
– На той неделе. Думаю, они ждали, пока я вернусь в город.
– Это означает, что они хорошо все разузнали в Джокертауне.
Дес пожал плечами.
– Почему нет? Они люди деловые.
– Они бандиты.
Дес снова пожал плечами.
– И это так.
– Что собираешься делать?
– Платить обеим и надеяться, что они оставят меня в покое.