Наиболее полное описание заболевания Голиафа дано израильским неврологом Владимиром Бергинером. Именно он подчеркнул подозрительное присутствие щитоносца Голиафа. См.: Vladimir Berginer and Chaim Cohen, “The Nature of Goliath’s Visual Disorder and the Actual Role of His Personal Bodyguard,” Ancient Near Eastern Studies 43 (2006): 27–44. Бергинер и Коэн пишут: «Таким образом, мы предполагаем, что слово “щитоносец” использовалось филистимлянами как почетное эвфемистичное звание человека, служившего поводырем Голиафа, с тем чтобы не порочить военную репутацию воина-героя филистимлян. Вполне возможно, он даже нес щит с целью сокрытия своей истинной роли!»

Книга Ивана Аррегина-Тофта о выскочках-победителях называется How the Weak Win Wars (Cambridge University Press, 2006).

Отрывок, начинающийся словами «После наступления темноты было опасно ходить за водой», взят из книги Т. Лоуренса «Семь столпов мудрости» (Seven Pillars of Wisdom, Wordsworth Editions, 1999). Книга Уильяма Полка об особых способах ведения войны носит название Violent Politics: A History of Insurgency, Terrorism, and Guerrilla War, from the American Revolution to Iraq (Harper, 2008).

Вероятно, самым известным экспериментом по изучению эффектов уменьшения численности детей в классе стал проект STAR (Student-Teacher Achievement Ratio), осуществленный в Теннесси в 1980-х годах. В ходе проекта STAR авторы эксперимента произвольным образом распределили 6000 детей по большим и маленьким классам и затем следили за ними на протяжении всей начальной школы. Исследование показало, что дети в маленьких классах успевают лучше, чем в больших, пусть результаты отличаются не слишком сильно, но все же заметно. Те государства и штаты США, которые потратили миллиарды долларов на сокращение численности классов, руководствовались в значительной степени результатами проекта STAR. Но данный проект был далек от идеала. Существуют, к примеру, убедительные доказательства необычного числа перемещений между большими и маленькими классами, участвовавшими в исследовании. Многие мотивированные родители добивались перевода детей в маленькие классы, при этом из них уходили ученики с невысокими баллами. Проблема заключается также в том, что данное исследование не являлось «слепым». Учителям маленьких классов было заранее известно, что именно за ними будет осуществляться пристальное наблюдение. Обычно в науке результаты «неслепых» экспериментов ставятся под сомнение. Обоснованный критический разбор STAR представлен в статье Эрика Ханушека “Some Findings from an Independent Investigation of the Tennessee STAR Experiment and from Other Investigations of Class Size Effects,” Educational Evaluation and Policy Analysis 21, no. 2 (лето 1999 года): 143–63. «Естественный эксперимент», подобный эксперименту Хоксби, имеет гораздо большую ценность. Результаты исследования Кэролайн Хоксби представила в статье “The Effects of Class Size on Student Achievement: New Evidence from Population Variation,” Quarterly Journal of Economics 115, no. 4 (ноябрь 2000 года): 1239–85. Более подробные обсуждения численности классов: Eric Hanushek, “The Evidence on Class Size” (University of Rochester Press, 1998); Eric Hanushek and Alfred Lindseth, “Schoolhouses, Courthouses and Statehouses: Solving the Funding-Achievement Puzzle in America’s Public Schools” (Princeton University Press, 2009): 272; and Ludger W"ossmann and Martin R. West, “Class-Size Effects in School Systems Around the World: Evidence from Between-Grade Variation in TIMSS,” European Economic Review (26 марта, 2002 года).

Исследования на тему денег и счастья можно найти у Дэниэля Канемана и Ангуса Дитона —“High Income Improves Evaluation of Life but Not Emotional Well-Being,” Proceedings of the National Academy of Sciences 107, no. 38 (август 2010 года): 107. Барри Шварц и Адам Грант рассматривают счастье в контексте перевернутой U-образной кривой в статье “Too Much of a Good Thing: The Challenge and Opportunity of the Inverted U,” Perspectives on Psychological Science 6, no. 1 (январь 2011 года): 61–76. В статье “Using Maimonides’ Rule to Estimate the Effect of Class Size on Scholastic Achievement” (Quarterly Journal of Economics [май 1999 года]) Джошуа Энгрист и Виктор Лейви признают возможность того, что их наблюдения относятся к левой части кривой: «Стоит принимать во внимание, будут ли результаты, полученные по Израилю, релевантными для Соединенных Штатов или других развитых стран. Помимо культурных и политических различий, Израиль отличается более низким уровнем жизни и тратит на образование в расчете на одного ученика меньше, чем США и некоторые страны ОЭСР. К тому же, как отмечалось выше, для Израиля типичны более многочисленные классы, чем для Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. Поэтому представленные здесь результаты могут свидетельствовать о том, что снижение численности учащихся играет незначительную роль при исследованных размерах классов, которые вообще нехарактерны для большинства американских школ».

О взаимосвязи потребления алкоголя и здоровья в виде перевернутой U-образной кривой см.: Augusto Di Castelnuovo et al, “Alcohol Dosing and Total Mortality in Men and Women: An Updated Meta-analysis of 34 Prospective Studies,” Archives of Internal Medicine 166, no. 22 (2006): 2437–45.

Исследование Джесси Левина, посвященное размеру классов и успехам учеников – “For Whom the Reductions Count: A Quantile Regression Analysis of Class Size and Peer Effects on Scholastic Achievement,” Empirical Economics 26 (2001): 221. Одержимость маленькими классами имеет реальные последствия. Все специалисты в сфере образования сходятся во мнении, что профессионализм учителя играет куда большую роль, нежели число учеников. Талантливый учитель в состоянии за год преподать материал, рассчитанный на полтора года. А с посредственным учителем дети будут год проходить полугодовой материал. И это целый год разницы всего за один год. Это доказывает необходимость уделять намного больше внимания человеку, стоящему у доски, чем количеству сидящих перед ним учеников. Проблема в остром дефиците талантливых учителей. Катастрофически не хватает людей, обладающих специальными и сложными умениями, необходимыми, чтобы из года в год вдохновлять большие группы детей.

Так что же делать? Увольнять плохих учителей. Или повышать их квалификацию. Или поднимать хорошим учителям зарплату за дополнительных учеников. Или повышать престижность учительской профессии с целью привлечения людей особого склада, талантливых преподавателей. Самое неразумное решение проблемы, связанной с большим числом плохих учителей и дефицитом хороших учителей, – нанимать еще больше учителей. Тем не менее в последние годы именно так и поступают многие индустриальные страны, озабоченные сокращением численности классов. Следует также отметить, что уменьшение размера классов – дорогое удовольствие. Нанять дополнительных учителей, оборудовать для них дополнительные классные комнаты – все это обходится настолько дорого, что на оплату непосредственно учительского труда денег практически не остается. В результате за последние 50 лет зарплата учителя по сравнению с зарплатой представителей других профессий неуклонно падает.

На протяжении жизни предшествующего поколения американская система образования не пошла по пути найма самых лучших учителей, повышения им заработной платы и увеличения числа детей в классах, что принесло бы детям максимальную пользу. Вместо этого было решено нанять столько учителей, сколько удастся заманить, и мало им платить. (Рост затрат на государственное образование в течение XX века в США поражает воображение: с 1890 по 1990 год, расходы в постоянных долларах выросли с $2 млрд до $187 млрд, причем рост особенно ускорился под конец столетия. Эти деньги пошли преимущественно на привлечение новых учителей в связи с уменьшением численности классов. В период с 1970 по 1990 год показатель количества учеников, приходящихся на одного учителя, в американских государственных школах снизился с 20,5 до 15,4, и оплата дополнительных учителей составляет львиную долю тех десятков миллионов долларов, которые постоянно вливаются в образование все эти годы.

Почему так происходит? Отчасти это можно объяснить политикой системы образования – властью учителей и их профсоюзов и в особенностями финансирования школ. Но этим объяснением нельзя полностью удовлетвориться. Американское общество – равно как и британское, канадское и французское – никто не вынуждал тратить столько денег на уменьшение численности классов. Оно само так захотело. Почему? Потому что люди и страны, достаточно богатые, чтобы платить за маленькие классы, не понимают одного: то, что можно купить за деньги, необязательно приносит пользу.