«Однажды мы играли с командой из Сан-Хосе, – рассказал Ранадиве, – очень опытной. Казалось, девочки просто-таки родились с баскетбольными мячами в руках. Мы разбили их в пух и прах. Что около 20–0. Мы даже не давали им вбросить мяч. Их тренер пришел в такую ярость, что швырнул стул. Он начал орать на девочек, а ведь чем больше на них кричишь, тем больше они нервничают. – Ранадиве покачал головой. – Ни в коем случае нельзя повышать голос. В конце концов, судья сам вытолкал этого крикуна за дверь. Мне стало страшно. Думал, он этого не перенесет, девочки-блондиночки, более слабые игроки, просто разгромили его команду».

Идеального баскетболиста отличают мастерство и отточенность движений. Когда в игре на передний план выходит старательность, а не способности, она становится неузнаваемой: кошмарная смесь агрессивных импровизаций, мельтешащих конечностей, уверенных игроков, которые впадают в панику и швыряют мяч куда попало. Нужно находиться за пределами узкого круга вовлеченных – быть новичком в игре или тощим подростком из Нью-Йорка, сидящим последним на скамейке запасных, – чтобы обладать дерзостью для такой стратегии.

Триумфальная победа Томаса Эдварда Лоуренса стала возможной благодаря тому, что он был кем угодно, только не типичным офицером британской армии. Он не окончил с отличием престижную британскую военную академию, а был археологом и писал фантастическую прозу. На встречу с военным начальством он являлся в сандалиях и полном бедуинском облачении. Он свободно владел арабским, а верблюдом управлял так, словно ездил на нем всю жизнь. Ему было плевать на то, что военный истеблишмент думал о его «неподготовленном сброде», поскольку он имел крайне мало общего с военным истеблишментом. А взять Давида? Он наверняка знал, что поединки с филистимлянами должны проходить определенным образом, на скрещенных мечах. Но он был пастухом, представителем одной из самых презренных профессий в древности, и плохо разбирался в тонкостях военных ритуалов.

Мы тратим слишком много времени на мысли о том, каким образом нас возвышают престиж, деньги и принадлежность к избранному кругу. Но при этом не задумываемся над тем, что подобные материальные преимущества ограничивают наш выбор. Вивек Ранадиве спокойно стоял, пока родители и тренеры команды-соперницы осыпали его оскорблениями. Большинство людей отступило бы под таким напором критики. Но не Ранадиве. «Все произошло случайно. В смысле, мой отец никогда раньше не играл в баскетбол». Почему его должно волновать мнение баскетбольного мира? Ранадиве тренировал команду девочек, у которых не было способностей к спорту, а он к тому же об этом виде спорта ничего не знал. И то и другое стало его преимуществами.

На национальном чемпионате «Редвуд-Сити» выиграла первые две игры. Третья встреча предстояла с командой откуда-то из округа Ориндж. «Редвуд-Сити» пришлось играть на их площадке, к тому же соперники выставили своего судью. Игра была назначена на восемь утра. Игроки «Редвуд-Сити» вышли из гостиницы в шесть, чтобы успеть добраться. С этого момента все пошло наперекосяк. Судья не верил в «раз, два, три, настрой, ха!». И вообще не считал баскетболом игру без пасов из-за границ площадки. Фолы сыпались один за другим.

– Они находились на грани фола, – рассказывает Крейг. Ему неприятно. Болезненные воспоминания.

– Мои девочки ничего не понимали, – вмешивается Ранадиве. – Судья объявлял нам в четыре раза больше фолов, чем второй команде.

– Зрители улюлюкали, – добавляет Крейг. – Обстановка накалялась.

– В два раза больше еще можно понять, но в четыре? – Ранадиве качает головой.

– Одну девочку удалили с площадки за нарушение.

– Но мы все равно были в игре. Еще оставался шанс на победу. Но…

Ранадиве пришлось отказаться от прессинга. Другого выхода не было. Игроки «Редвуд-Сити» отошли на свою половину и в бездействии наблюдали, как противник продвигается по площадке. Девочки из «Редвуд-Сити» не бегали. Они делали паузу и совещались между захваченными мячами. Они играли в баскетбол по всем правилам и в конце концов проиграли, но перед этим успели доказать, что Голиаф не такой гигант, каким себя воображает.

Когда была построена средняя школа «Шепог-Вэлли», которая должна была принять детей поколения беби-бума, каждое утро из школьных автобусов высыпалось три сотни учеников. На входе здание имело несколько двойных дверей, чтобы регулировать поток учащихся, а коридоры напоминали загруженные автомагистрали.

Но все это осталось в далеком прошлом. Беби-бум закончился. Буколический уголок Коннектикута, где расположилась школа «Шепог», с очаровательными домиками в колониальном стиле и извилистыми тропинками приглянулся состоятельным парам из Нью-Йорка. Цены на недвижимость подскочили. Молодые семьи больше не могли позволить себе жить в этом районе. Число учеников в школе сократилось до 245, а потом до 200. Сегодня в шестых классах учится всего 80 человек. Учитывая количество детей в начальных школах района, число учеников может вскоре уменьшиться вдвое. А это значит, что наполняемость класса в «Шепог» скоро будет намного меньше средней по стране. В когда-то переполненной школе сегодня серьезный недобор.