Деклан пристально вглядывался в монитор, испытывая замешательство относительно этой женщины.

— В любом случае, теперь, когда у нас, наконец, есть Валькирия, мы должны изучить все, что сможем, о ее виде, и чем эта отличаетсяот других.

Каждый раз, когда Орден приближался к захвату валькирии в прошлом, цель исчезала, словно была предупреждена кем-то заранее. Вероятнее всего — Никс Всезнающей.

«Тогда почему Никс позволила захватить Реджин?

И почему сказала ему, что он опоздал?»

— И еще мы должны разузнать о кольце вампира, — продолжал Уэбб. — Я понимаю, как трудно заставить этих уродов говорить, но я уверен, что тебе удастся достать для меня эти ответы.

Хоть Деклан уже стал экспертом в пытках, бессмертные все же былина удивление молчаливы, не распространяясь даже о своих исконных врагах. Единственным способом получить информацию, было пытать у них на глазах их любимых или друзей. Но у Деклана не было никого для этой Валькирии или вампира.

Но это неважно. Как-нибудь он их расколет.

— Да, сэр, — ответил он рассеяно.

— Сынок, — Уэбб тяжело вздохнул, — ты же не сочувствуешь валькирии? Не испытываешь жалости к женщине, которую предстоит пытать?

«Тридцать пять лет жизни научили его кое-чему».

— Помни, их красота — это оружие. Эта особь не колеблясь применит его к тебе, — он на миг смолк. — Она заставила тебя в чем-то сомневаться? Пыталась тебя как-то соблазнить?

Деклан рявкнул:

— Нет, сэр!

Орден промыл бы мозги и избавился от любого из членов организации, замеченных в связях с мерзостью. Даже невольной завороженности было достаточно для стирания твоей памяти.

«Если только речь не обо мне».

Два года назад ведьма заколдовала Деклана, прокляв его, чтоб он раз за разом переживал каждую муку и боль, что хоть однажды испытал.

Уэбб достал контрзаклятие, прежде чем Деклан совсем сошел с ума — или, по крайней мере, прежде, чем его безумие стало заметно. Командующий скрыл тогда все следы целого проведенного испытания.

Сколько еще правил старик нарушил бы ради него? Стал бы он покрывать настоящие преступления?

В эту ночь Деклан наслаждался ощущением тела пленницы в своих руках.

«И я… меняюсь».

Его дозы едва помогали ему удерживать контроль.

Все летит к чертям.

От этой мысли пот бисером выступил над его верхней губой. Орден был для Деклана всем. Он лучше умрет, чем потеряет его.

— Я получу результаты, сэр!

— Может быть, я приеду сам с проверкой, скажем — в следующем месяце. Это будет подходящее время, учитывая назревающие события.

— Отлично, сэр! И, возможно, мы сможем поговорить тогда о выбраковке некоторых из заключенных.

Деклан не хотел их содержать, или, упаси Боже, создавать новых. Он хотел их всех уничтожить.

— Вместимость объекта значительно превышена.

— Мы обсудим это, когда я к вам доберусь.

Кок только они закончили разговор, Деклан вызвал Винсента. Бывший рейнджер был так же надежен, как и любой из Ордена, но Чейз не мог полностью доверять никому, кроме Уэбба.

Огромный охранник явился в тот же миг. И Деклан уже в который раз задумался: а спал ли вообще этот человек.

Он вручил Винсенту защитный бокс, где содержалось кольцо вампира.

— Я хочу, чтоб ты изучил это кольцо. Сделай так, чтоб эксперт по металлу проверил на любые магические свойства. И, обычные правила безопасности, — пусть никто его не касается. И верни это до того, как я начну допрашивать Лотэра.

Кивнув, мужчина взял коробку и вышел.

Даже после предупреждения, прозвучавшего в словах Уэбба, Деклан вновь повернулся к монитору, чтобы еще раз взглянуть на Валькирию. Она сидела на полу своей камеры, перед стеклом, упираясь в него лбом и руками, словно ожидала, что в любое время может открыться дверь.

Вместо того, чтобы чувствовать удовлетворение, видя её такой, он еще больше страдал от необъяснимого внутреннего конфликта.

Он поступил с ней так, как предписывал его долг.

«Так откуда же это чувство… вины?»

Деклан до боли сжал свой лоб.

«Почему мне кажется, что я схожу с ума?»

Если так, то это происходит уже давно.

Он всегда знал, что не являлся идеальным солдатом, знал, что он порочен. А как таким не стать? Дни его мук сделали его эмоционально чахлым, грязным. Но он проделал кровавую работу. Чтоб контролировать свои странности и отклонения истощал себя тренировками.