«Если я один из них, то «Орден» убьет меня».

Его глаза заметались.

«Нет, она просто пугала меня. Это все нереально!»

Когда он сильно замотал головой, она сказала:

— Тогда как ты объяснишь свою силу и скорость? Если ты не сверхсекретная военная разработка или не принимаешь стероиды?

— Я не делаю ничего, чтоб стать сильнее!

«Я как раз пытаюсь с этим бороться».

— Тогда что?

«Кровь, которая не была моей».

— Возможно, я получил рану в сражении с кем-то из твоего вида и заразился испорченной кровью бессмертных. Может быть, я позаимствовал черты существ, на которых охочусь?

— Это так не работает! Ты не можешь просто так перенять способности. По крайне мере, не навсегда. Если… если только ты не умер с кровью бессмертного в венах и не был превращен в бессмертного.

«Я же не превратился в неоптера?»

Она спросила его с усмешкой:

— Ты же не умирал, правда?

«Я … не знаю».

Те существа могли сделать с ним все, что угодно на протяжении тех дней и ночей.

Его сердце начало биться быстрее, пока он пытался вспомнить. Пошли они все к черту, но он должен знать умирал ли он или нет!

Словно прочитав его мысли, она сказала:

— Если ты так ненавидишь нас, значит, или ты, или кто-то из твоих близких пострадал от бессмертных. А глядя на эти твои шрамы…

Она указала на те из них, что покрывали его лицо. Но они были почти невидимы в сравнении с теми, что покрывали его тело.

— Значит, ты все выяснила обо мне?

— А ты, значит, не отрицаешь этого. Я думаю, твои родители были убиты, да?

Убиты — это слишком мягко сказано для того, что неоптеры с ними сделали. Те существа со своими раскрывающимися вертикально жадными ртами, их губы, острые как бритва для того, чтоб сдирать плоть, а языки, приспособленные для захвата и растягивающиеся в длину.

Деклан буквально чувствовал, как они скользят по его коже. Он попытался сдержать дрожь.

— Чейз?

— А почему ты не подумала о жене и детях? — спросил он рассеянно. — Учитывая мой возраст, это вероятней всего.

— Нет, ты никогда не был женат!

— Откуда ты это можешь знать?

— Во всех своих других жизнях ты даже не имел отношений с другими. Я могу поспорить, что ты даже не спал с одной женщиной дважды.

«Не спал».

— Почему ты так думаешь?

— Ты ненавидишь делать это с другими. После этого ты чувствуешь себя больным, — более мягким тоном сказала она. — Потому что ты скучаешь по тому, что было между нами, и хочешь быть верным этому.

Он сжал челюсть, вспоминая все те разы, когда едва сдерживал рвоту, вспоминая те унизительные моменты, когда не мог…

— Эйдан…

Его одетая в перчатку рука взметнулась. Накрутив ее волосы на кулак, он отдернул ее голову.

— Никогда больше не называй меня этим именем, Валькирия! Это мое последнее предупреждение!

— Хорошо, прекрасно, — мягко сказала она, но ее глаза сверкнули.

«Глаза, горящие серебром, пристально смотрят на меня, пока я, намотав ее волосы на кулак, опускаю ее голову вниз…»

Он высвободил ее с отвращением.

Она была неустрашима.

— Давай поговорим в твоей комнате. Возьми меня туда…

— И зачем же мне это делать?

— Потому что там твоя кровать, а в ней — мое место.

Он представил ее в своей постели такой, какой она была в том сне, раскинувшейся, словно предлагая себя.

Ее обнаженная кожа сияла. Ее бедра раскрылись перед ним в жажде, и мягкие золотые завитки влажные от…

«Долг, цель»— быстро повторил он.

— Пойдем, Чейз.

— Скажи мне, если я возьму тебя в свою комнату и уложу в свою постель, что, по-твоему, произойдет?

— Мы могли бы нарисовать диаграмму. Намекаю: я — долгота, ты — высота.

— Я подразумевал окончательный результат. Ты думаешь, я освобожу тебя, если ты полностью удовлетворишь меня? Ты не первая из detrus, кто готов был превратиться в шлюху ради свободы.