Она смотрела на него так, будто уже наполовину была в него влюблена. Чувство взаимно, маленькая Подруга. Как может женщина быть одновременно такой охуенно очаровательной и сексуальной?

Когда он нёс её в дом, она спросила:

– Насчёт твоего имени...

– Это больной вопрос, - сухо ответил он.

Она усмехнулась.

– Это Уильям по-гаэльски?

– Да. Как Ульям Воллас.

– Могу я звать тебя Уиллом?

Уилломего называла семья. Да, Хлоя была его Подругой, но имя напоминало о прошлом.

Черт, он подумает об этом завтра.

– Может быть.
– Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, отчего она вновь засмеялась.
– Если ты будешь оччень хорошо себя вести.

В спальне он положил её на кровать. Любые надежды на что-то большее с ней рухнули, когда он увидел, как она зевает.

– Тебе нужно отдохнуть.

Он аккуратно снял шпильки с её крошечных ступней, а затем потянулся к юбке. Она сглотнула, поднимая на него свои большие карие глаза.

– Просто подготавливаю тебя ко сну.
– Непонятно, обрадовалась она этому или нет. Уложив её, он добавил, - Мне нужно в душ.

На этот раз в душе он задержался лишь чуть дольше, чем прошлой ночью. С обернутым вокруг талии полотенцем он быстро выбрал пару поношенных джинсов и очередную футболку.

Вернувшись, он обнаружил, что её настроение стало ещё более мрачным.

– Если я умру, что с тобой будет?

Он сел на кровать рядом с ней, убирая её волосы со лба.

– Я собираюсь найти способ, чтобы сделать тебя бессмертной, ласс.

– Ты этого хочешь?

– Это должно быть сделано.

– МакРив, я...
– Она замолчала, словно было слишком много вещей, которыми она хотела с ним поделиться.
– Ты должен кое-что узнать.

– Что? Мне ты можешь рассказать всё.

Она закусила губу.

– Мм, я действительно ценю всё, что ты для меня сделал.

Ясно, что она не это хотела сказать, но он не стал настаивать. Время у них есть.

– Сегодня я замечательно провёла с тобой время.
– Она водила указательным пальцем по простыням.
– Была пара моментов... Когда я улыбалась тебе, и ты улыбался мне в ответ. Было чувство какого-то единения. Только ты и я.

– Это так. Мы уже нашли друг друга. Я рад, что тебе понравился этот день, а для меня это был лучший день за всюмою жизнь.

Она нахмурилась.

– Ты не должен так говорить.

– Ты спрашивала, сколько мне лет. Я родился примерно девять веков назад. Я прожил более трёхста тысяч дней. И именно этот день ты сделала моим самым любимым.

– Правда?

– О, да. И я клянусь тебе, Хлоя, каким-нибудь образом мы получим из таких дней целую вечность.

В этот момент одно из существ за стеной издало особенно пронзительный визг.

– Насчёт будущего.
– Она отвела взгляд.
– Моё немного нестабильно.
– Казалось, она трезвеет.
– Ты сказал, что перевернёшь небо и землю, чтобы отправить меня на Олимпиаду, но даже если ты добудешь талисман, я всё равно буду на людях. Те существа найдут меня.

Когда он ничего не ответил, она спросила:

– Было в твоей жизни что-то, чему ты посвящал всё, жертвовал ради этого чем только можно? Чтобы в итоге это "что-то" от тебя ускользнуло?

Он помогал в поисках своего короля, когда Лаклейна схватили вампиры. Они искали его много лет, но безуспешно.

Лаклейн сбежал сам.

– Я безумно хочу подарить тебе шанс сыграть, - сказал наконец Уилл, - но есть только один способ обеспечить твою безопасность.

Она растолковала его жёсткое выражение лица.

– Выдать им моего отца.

– Это стёрло бы все наши проблемы.

Она тряхнула головой, каштановые кудряшки подпрыгнули.

– Я никогда не позволю этому случиться.

Он выдохнул.

– Что мне сделать, чтобы заставить тебя поверить, что он злодей?

– Ничего. Тут ты ничего не можешь сделать. Тебя я знаю только двадцать четыре часа. Его - двадцать четыре года. Я должна просто с ним поговорить.

– Держу пари, ты говоришь себе, что всё это просто большое недоразумение. Это не так. Многим причиняли боль.
– Его голос сделался грубым, он вспомнил, как лежал, привязанный к операционному столу, вспомнил Диксон, нависшую над ним с инструментом для вскрытия грудной клетки. Ему хотелось лишь освободиться. Не дать ей получить то, к чему она стремилась...

Взгляд Хлои переместился вниз. Только сейчас он заметил, что прижимал свою руку к груди, словно защищая сердце, его когти впились в кожу.

Выражение её лица свидетельствовало, что она всё поняла. Значит, Ронан ей рассказал. Ну, это было лишь вопросом времени.

– Мнепричиняли боль, - резко сказал он, давая понять, что не будет обсуждать этот вопрос.

Она села, положив свою маленькую руку на его предплечье.

– Мне очень жаль, МакРив. Я бы хотела, чтобы этого с тобой никогда не случилось. Но всю жизнь мой папа поднимал меня, если я падала, он научил меня быть сильной. Если бы не он, я бы, наверное, сломалась на том аукционе. Я не смогу забыть всё, что он для меня сделал. Я просто не могу. На моём месте ты бы тоже не смог.