— Я пыталась дозвониться, но твоя линия все время занята. — Голос Лары был расстроенным, с придыханием, словно она всю дорогу бежала. Она мяла в одной руке сценарий. — Пат, кто написал эту пьесу?

Ничего не говоря, Пат отступила в сторону, давая Ларе возможность увидеть высокую, долговязую фигуру, стоящую в затемненной нише.

Кэл вышел из темноты.

— Я.

Реакция Лары была еле слышной: стон потрясения слетел с ее губ. При виде Кэла внутри у нее все задрожало.

— Я поняла это, — бормотала она. — Я не знаю как, но сразу поняла, что это не может быть кто-то другой. Никто, кроме тебя.

Ее голос оборвался.

— Это была моя блестящая идея не говорить тебе об авторе, — быстро сказала Пат, — а не Кэла. Я была уверена, что ты даже не станешь читать, если я скажу тебе.

Казалось, Лара не слышала свою подругу. Все ее внимание сосредоточилось на возлюбленном.

— Зачем ты это написал?

— Я написал это для тебя, — просто сказал он.

— Для меня? — короткий смешок слетел с ее губ. — Ты использовал мои сокровенные чувства и воспоминания. Ты использовал любовь, которую я... которая однажды свалилась на тебя... — ее голос опять сорвался, и это еще больше привело ее в бешенство. — Ты даже использовал мои слова, которые в этой жизни я говорила только тебе!

Кэл был подавлен. Он понимал, что Лара злится на него за то, что он скрыл свою тождественность с ней, а не за то, что написал о ней. Он вложил в пьесу всю свою любовь и страсть к ней.

— Да, я использовал твои слова в любовной сцене.

Когда он подошел к ней, ни в его голосе, ни в его поведении не было ни следа оправданий.

— Каждый артист в процессе своего творчества использует опыт своей жизни. Я использовал свои собственные слова, а также свои чувства к тебе.

Его резкое прямое признание и то, что он говорил о своей любви в настоящем времени, лишили ее возможности отвечать.

Он опустил голову, чтобы взглянуть ей в глаза. И заговорил снова, очень ласково:

— Лара, я никогда не думал использовать твои чувства. Как бы плохо ты обо мне сейчас ни думала, ты не можешь не поверить, что я действительно сделал это для тебя.

Лара не отвечала, не могла отвечать.

Выпрямившись, Кэл пробежал пальцами по волосам. Этим жестом, она помнила, он скрывал свое расстройство или растерянность.

— Я пытался показать, что за этим имиджем секс-символа стоит настоящая женщина! Вот почему я разбил действие пьесы на две части: одна — драматическая пьеса, а вторая — фильм. В пьесе мы видим ее такой, какая она в жизни, — ранимая, чувствительная, любящая, а в кино — светловолосая распутница, какой ее сделал Голливуд, и это уничтожило ее.

Лара отвернулась. Как быстро и просто Кэл захватил ее своими творческими воображениями. Ее взволновало, что он до сих пор имеет над ней такую силу. Она была не способна объективно судить о пьесе и мотивах, побудивших Кэла написать ее.

— Моя пьеса не является хроникой твоей жизни, — сказал он. — Она о ком-то, кто пошел на компромисс с собственными идеалами и мечтами. Она о цене, которую мы платим, когда пытаемся стать тем, кем требует от нас публика. Боже, я сам стал жертвой этого.

Воцарилась долгая тишина, во время которой Кэл внимательно наблюдал за лицом Лары. Но ее глаза были закрыты, он не мог ничего прочитать в них.

Наконец она сказала:

— Я сыграю эту роль, но при одном условии. Режиссером должен быть кто-то другой.

На этот раз Кэл был слишком ошарашен, чтобы что-то ответить.

Пат, которая решила сначала держаться в стороне от их разговоров, поспешила на помощь.

— Лара, никто не сможет лучше Кэла поставить эту пьесу, и ты сама знаешь об этом.

Лара кивнула, соглашаясь.

— Но, к сожалению, когда он работает режиссером, в его доме возникает много проблем, которые всегда оканчиваются проблемами для всех нас. Я отказываюсь проходить через это еще раз.

— И это единственная причина, почему ты не хочешь, чтобы я был постановщиком этой пьесы?

Его насмешливый тон дал ясно понять, что ему известны ее остальные мотивы.

— Конечно, — ответила она, как бы оправдываясь. — Какая причина еще у меня может быть?

Его глаза встретили и захватили ее с той прямотой и силой, с какой захватывали всегда.

— Последний раз, когда мы вместе ставили пьесу, мы стали любовниками.

Она, не моргнув, выдержала его взгляд. Внутри у нее все дрожало.

— Кто может гарантировать, что этого не случится вновь?

— В этом также нет проблем. Видишь ли, мы с Джулией Энн несколько месяцев назад разошлись. И теперь я могу посвятить себя полностью пьесе. — Он криво усмехнулся. — Или всему остальному, о чем ты подумала.

Она поняла, что теперь для нее не было путей к отступлению. Единственное, чего она испугалась в этот момент, что работа рядом с Кэлом возродит ее любовь к нему.