Старается крендель, в бояре лезет, одобрительно подумал Клим и снова кивнул Хапаче. А вслух сказал:

– Прав казначей. Кстати, торговал Авундий под самым твоим носом, сир Тигль. Ардалион, уточни, где именно.

Щеки градоначальника побагровели, а королевский судья вновь зашелестел бумагами.

– В башне на городской площади, государь. В двух шагах от ратуши.

– Круглая башня без окон? Она?

– Да, твоя милость. А вот четыре прошения от мастера Закеши, который требует вернуть эту башню ему. – Ардалион протянул руку, и архивариус вложил в нее туго скрученные свитки. – Ибо то строение испокон века было узилилищем, где мастер Закеша держал приговоренных к пыткам и казням. Нынче же приходится возить их из мостовых башен у реки, что причиняет мастеру большие неудобства.

Клим грозно нахмурился.

– Есть договор аренды на этот объект? Прописана ли в нем оплата и какая?

– Нет, государь, ни разрешительных грамот, ни денег, клянусь Благим! – Судья развел руками. – Выходит, Авундий вселился туда по собственной воле, при попущении городских властей.

– При каком таком попущении? – тут же заверещал сир Тигль. – Каких еще властей? Ты, сир Ардалион, у той же ратуши судишь, и глашатаи твои там объявляют волю государя! И что же? Что, не знал ты, как Авундий башню занял? Не видел, как вынесли мастера Закешу с его клещами, пилами и топорами? Как двадцать молодцов Авундия…

Клим грохнул по столу кулаком.

– А ну, без свар и попреков! Граф Ардалион – судья и видит то, что мне угодно! – Он опять прикоснулся к короне и плотнее надвинул ее на уши. – Итак, что у нас в сухом остатке? Финансовая деятельность без патента, неплатеж налогов, самовольный захват городской собственности и, как я понимаю, оскорбление мастера Закеши… Серьезные вины! Что скажете, советники?

– Узилище вернуть Закеше, а мастеру Авундию сделать укоризну, – пробормотал градоначальник.

– Укоризны мало, – не согласился блюститель Астрофель. – Надо пени наложить. А пойдет на это все золото, что прислано Авундием в казну.

– И еще столько же, – добавил Хапача.

– Верно мыслишь, казначей, – произнес Клим. – А что насчет телесных наказаний? Как заметил сир Ардалион, мастер Закеша ждет и надеется.

– Я бы советовал воздержаться, – подал голос маг. – Странное золото у этого Авундия, но все же золото… Казну он наполнил, а посему можно даровать ему прощение от государя и выслать из столицы куда-нибудь подальше – скажем, к гномам или в Огнедышащие горы. Не надо с ним связываться.

– Он был со мною непочтителен, – напомнил Клим. – Так что я склоняюсь к идее мастера Хапачи: еще столько же и никакого прощения. А ты что скажешь, сир Ротгар?

– Я бы наведался к башне с братьями-рыцарями, вышиб дверь, повязал крысеныша и всех его приказчиков, а бумаги и монету, какая найдется, вывез во дворец, – молвил военный министр. – Это для начала, а как будет злодей повязан, можно о деньгах потолковать – столько или два раза по столько. И пока идут те разговоры, пусть мастер Закеша огонь разводит да клещами щелкает.

Клим оглядел советников. Астрофель и Хапача одобрительно кивали, Тигль не возразил ни слова, но Дитбольд, казалось, пребывал в сомнении. Он сопел, оглаживал бороду, дергал воротник камзола, потом сложил руки на животе и откашлялся:

– Кгхм… Вышибить, повязать, потолковать… Напомню, однако, что Авундий сей – колдун и повязать его не просто. Не все такое, каким кажется, сир Ротгар. Вдруг в шердана перекинется или драконом обернется?

Рыжеволосый рыцарь усмехнулся:

– Шердану пустим кровь и дракону тоже – если он, конечно, небольшой. А если огромный… Тут нужна помощь чародея. Пойдешь с нами, сир Дитбольд? Если государь позволит?

– Пойду. – Дитбольд посмотрел на короля. – Твое слово, мой господин.

– Двум медведям тесно в одной берлоге, – произнес Клим. – Берите его, а о наказании мы с судьей подумаем. И с операцией этой тянуть не будем. Назначим ее на…

Шум и громкие голоса в коридоре, где стояла стража, не дали ему закончить. В двери просунулся Омриваль – глаза как два синих блюдца, губы дрожат, волосы взлохмачены.

– Гонцы, твое величество! Три гонца, с востока, запада и севера! Срочные вести!

Скрипнули кресла, раздался шелест одежд, загремели доспехи Ротгара – советники, как один, повернулись к Омривалю. Даже дряхлый архивариус в бороде и почтенных сединах отодвинул корзину и уставился на юношу.

– Что за вести? – спросил Клим. – Надеюсь, орки и гоблины по второму разу нас не беспокоят? И киммерийцы в набег не собрались?

Глаза оруженосца распахнулись еще шире.

– Нет, государь! Но едут к нам послы со всех сторон. Эльфы уже у городских ворот, а гномы и нехайцы будут к вечеру.