Но блюститель дворцовых покоев не отставал и, когда они добрались до опочивальни, пал на колени.

– Увы мне, государь! Не знаю, чем угодить твоему величеству. Приказывай, все исполню!

– Будет тебе наряд, сир Астрофель, – сказал Клим, озираясь. – Значит, так: мотню над кроватью снять и на помойку! Гобелены и занавесы выколотить от пыли, пол и стены промыть, зеркала протереть. Не сейчас, завтра с утра. Что там за шкура на кровати?

– Мех полярного козла, сир. Дорогой, редкостный.

– Тоже на помойку. И этого пусть уберут. – Клим кивнул на статую гиганта. – Что-то мне его рожа не нравится.

– Но, государь… Это святой Гервасий, поражающий дракона, основатель королевской династии.

– У меня другие предки. Гервасия вынести в тронный зал.

– Как повелишь, государь.

Астрофель исчез, и Клим вздохнул с облегчением. Но тут оказалось, что в комнате он не один. Рядом с сундуком стоял на страже давешний красавчик-оруженосец, а на полу у ног юноши притулился карлик в пестрой одежде, длинноносых туфлях и колпаке с бубенцами. Из-под колпака вылезали уши – огромные, волосатые, в ладонь величиной, явно не по росту. Перебитый нос, ожог на щеке и лягушачий рот тоже карлика не красили.

– Имя, – промолвил Клим, вперившись взглядом в оруженосца.

– Омриваль из рода Тегрет, – доложил юноша, вытянув руки по швам. – Охраняю сундук по твоему приказу, повелитель.

– Молодец, службу несешь исправно. А это кто с тобой?

– Црым, твое величество. Шут.

– Не простой шут, а королевский, – произнес карлик сочным басом и стал приподниматься.

Крепкий, однако, детина, подумал Клим. Руки длинные, плечи мощные, грудь что барабан. Ростом, правда, не вышел – метр тридцать с кепкой. То есть с колпаком.

– Что ты тут делаешь, крендель?

– Странный вопрос, твоя милость. Королевский шут должен быть при короле.

– Для чего?

Карлик поднял к потолку хитрые маленькие глазки, лоб его пошел морщинами.

– Вот и я интересуюсь – для чего? Может, распотешу или чарку государю поднесу? А может, совет какой дам?

– У меня есть советники. И с левой руки, и с правой.

– Есть, но не всякий правду скажет. Плуты они, советники эти, – пробасил шут. – И останется твоя милость в сомнениях: то ли верить, то ли нет.

– Црым верно говорит, – шепнул, зардевшись, оруженосец. – Не все такое, каким кажется.

Этот разговор начал забавлять Клима. Вспомнилось ему, что согласно литературной традиции шуты – люди мудрые, искушенные и режут королям правду-матку без страха и лукавства. Это с одной стороны, а с другой – что он теряет? В его положении любая информация была не лишней.

Явились слуги Бака и Дога. Бака, приседая и кланяясь, стал зажигать висевшие на цепях светильники, Дога тащил поднос с окороком, хлебным караваем и кувшином пива. Дождавшись, когда они выйдут, Клим пошарил за пазухой, вытащил пистолет, сунул его за пояс. Потом снял цепь с золотым драконом, сбросил тяжелый кафтан и опустился в кресло у стола.

– Оруженосец… как тебя…

– Омриваль бен Тегрет, повелитель.

– Будешь Валентином, так легче запомнить. Хочешь есть?

Парень сглотнул слюну.

– Нет, твое величество. Меня… меня накормили.

– Нехорошо врать своему королю. Ну-ка, ребята, оставьте сундук и двигайтесь к столу. Ты, Црым, нарежь хлеб и ветчину, а ты, Валя, налей мне пива. Кувшин в вашем распоряжении.

Некоторое время они жевали, глотали и прикладывались к кружке и кувшину. Оруженосец ел деликатно, пил мелкими глотками, и ни одна крошка хлеба не упала на его зеленый колет. Скоморох метал в пасть кусок за куском, зубы его работали как мельничные жернова, пиво булькало в глотке, хлеб с ветчиной исчезали с удивительной скоростью. Когда поднос и кувшин опустели, Црым пошевелил огромными ушами, нахлобучил поглубже колпак и кувырнулся через голову. Потом, скрестив короткие ноги, устроился на полу.

– Благодарствую, повелитель.

– Не стоит. Король обязан кормить своего шута и своего оруженосца. Особенно шута, чтобы услышать правду. – Клим потер подбородок с отросшей за день щетиной. – Ну, раз мы сыты и довольны, потолкуем. Ты вот говорил, что советники плуты. Маг тоже лукавец?

– Нет, твоя милость. Честный старый пень, но при своем интересе.

– А интерес какой?

– Не знаю, владыка. Темный народец эти чародеи… Ходит слух, что они – потомки эльфов, и у всех мозги набекрень.

– О Жинусе что скажешь?

– Жлоб и ворюга. Занял под королевское слово золото у эльфов, а не отдает. И где оно, это золото, кто его видел в монетном дворе? Еще они с мастером Авундием устроили меняльную лавку, деньги в долг дают, а возвращать нужно вдвое. Не вернешь, дом заберут либо земли. А у кого ни дома, ни земель, тот их слуга до гроба и работник навечный.

– Это нам знакомо, – пробурчал Клим. – Так знакомо, что хоть плачь. Ну, теперь Гаммек, полководец наш. О нем какого ты мнения?