– Разумеется, – пробурчал мужчина. – В крышах молельных домов есть смотровые оконца, там стоят на страже прислужники.

Рут наклонил голову, предложил:

– Вернемся к мольбе. Что такого там могло быть, что Трира Мстительница откликнулась?

– Какое-нибудь кощунство, – сморщился служитель Велаты. – Я уверен, что поганое моленье принесли не куда-нибудь, а в дом Коэни Милосердного, чья божественная сущность противоположна природе Мстительницы. Налицо сотрясение основ, осквернение устоев.

– Ну, – не удержался Рут, – если бы демоны отвечали на каждую просьбу о мести и прочем, прилепленную к Стенам Молений, боюсь, четверть Анадеи уже лежала бы в развалинах. И еще четверть сровнялась с землей.

Несколько служителей глянули на него возмущенно. Служительница Понимающего поперхнулась. Высокий мужчина со знаком Велаты на лбу едко провозгласил:

– Не судите всех по себе, ваша милость. Не все желают зла другим.

– Постоянно – нет. Но время от времени… – пожал плечами Рут. – И я не сужу, почтенный служитель. У меня просто был хороший наставник по этикету и правилам хорошего тона. Из людей, кстати.

Арлена прощебетала:

– В словах его милости наследника Рута есть определенный смысл. Вирхар Хвастливый, конечно, гм, весьма одиозный демон. Но боюсь, даже он не смог бы откликаться на всякую бумажку. Должно быть некое условие, какое-то ограничение. Не могли бы вы рассказать мне все, что знаете о магии эпохи Вирхара Хвастливого?

– Зачем? – резко спросила суроволицая женщина со знаком Зойден. И с некоторым подозрением глянула на Арлену.

– О, – пропела дама-маг, – если мертвецы встали по мольбе одного, может, они улягутся по просьбе кого-то другого?

– Да, – поддержал ее Орл. – В этом есть смысл.

Рут, сидевший лицом к двери, вдруг заметил краем глаза три лиловые точки, проклюнувшиеся на поверхности толстых досок. Он вскинул руку, призывая к молчанию. Все смолкли, обернувшись туда, куда он смотрел.

Через мгновение верхняя точка превратилась в лицо, нижние две вылепились в женскую грудь. И Рут с изумлением, а также с налетом шальной радости опознал в гостье проститутку, встреченную возле дома свиданий в начале ночи. Ту, которой он обещал совершить месть в обмен на кое-какие сведения. Лиловый силуэт, блеклый, но все еще узнаваемый, оторвался от двери и поплыл по воздуху. Пряди уже выцвели, но слабо различимые складки юбки еще танцевали вокруг колен.

Он услышал, как служители и Тарлани затаили дыхание. Пробормотал в их сторону:

– Простите, ко мне дама…

И встал, отвешивая подчеркнуто глубокий поклон. С сожалением подумал, что так и не удосужился узнать имени мертвой девицы.

– Ждал меня, красавчик? – просипело привидение. С наступлением утра, похоже, размывались не только силуэты, но и голоса. – Уж прости, чего ты хотел, я так и не узнала. Но кое-кто хочет тебя видеть. Прямо взвился весь, как услышал, что сюда заявился самый настоящий живой эрни. Он идет.

Слабо светящийся абрис фигуры доплыл до середины комнаты и истаял, выдохнув на прощанье:

– Помни…

Рут напрягся.

К подземной комнате кто-то шел. Гремели шаги, за дверью вскрикивали и гомонили человеческие голоса. Через дверь продавился следующий гость.

На этот раз это был мужчина. Не блеклый, как приходившая до него девица. Тело и лицо лучились напряженным лиловым светом, с голубизной. Молодой, с разбросанными по плечам прядями длинных волос. Широкую крестьянскую рубаху перехватывал широкий ремень. В отличие от прочих призраков, виденных Рутом здесь, в Элиморе, он не плыл над полом, а шел по нему. Твердым, уверенным шагом.

А на ремне, вложенные в петли-ножны, висели три далта. Эрни. То есть призрак эрни.

Служители сидели тихо-тихо и не сводили глаз с гостя. Рут не сомневался, что на лицах Тарланей за его спиной тоже написано самое что ни на есть пристальное внимание.

– Сородич! – гулко сказал пришедший. На мгновенье чуть более темные точки зрачков на его лице дернулись вбок, в сторону стола и застывших там людей. По светящимся губам пробежала усмешка, потом зрачки снова нацелились на Рута. – Хороших тебе дней и мирных дорог!

Рут узнал старинное приветствие эрни. Поклонился, ответил:

– Да будет твоя Бездна Садом.

Традиционное напутствие мертвым у эрни.

Призрак кивнул, чуть вскинул концы бровей и одарил Рута нахальной улыбкой.

– Я пришел помочь собрату. Мое имя Пейт Лайрес.

– Рут Бореск, – представился Рут.

Призрачный Пейт шевельнулся, положил правую руку на пояс рядом с далтами. Сжатая в кулак левая продолжала висеть вниз, прижимаясь к бедру.

– Не помню такого имени среди наших линий.