— Да, — согласился Дэниэл, поддерживая разговор, который она завела. — Мне было тогда восемь лет, а моему брату три года, когда наша овдовевшая мать умерла спустя несколько месяцев после того, как родила сестренку Жасмин, которую мы с женой недавно навещали в Америке.

Люси слушала и смогла сделать вывод из его рассказа, что холостой дядюшка Дэниэла, Уильям Уорвик, взявший к себе троих сирот, воспитывал их очень строго. По крайней мере, ее детство прошло без жестокости и несправедливости, монахини относились к ней ласково и нежно, но у нее не было родных брата и сестры. Уорвик начал рассказывать ей о том, как тренировался у Джима Пирса, боксера, отошедшего от дел. Обеденное время подходило к концу, но Люси успела узнать еще многое о становлении Истхэмптона как морского курорта. Она осмелилась поднять тему, касающуюся железной дороги, и он мгновенно разгневался.

— Железной дороги здесь не будет, обещаю вам, — уверенно заявил он, как раз это она и хотела от него услышать. — Компании, владеющие судами, перевозящими торговые материалы через пролив в Маррелтон, объединятся в этой борьбе просто потому, что поймут, что их продажи после прокладки железной дороги резко сократятся. Это лишь вопрос времени, если утвердят железную дорогу в Истхэмптоне, которая будет проходить до Маррелтона, то торговля по водным путям прекратится навсегда, а компаниям, владеющим судами и занимающимся коммерцией, это невыгодно. Также это касается и крайнего севера, на котором лодочники только этим и живут, лишившись последней возможности заработка, их семьи обеднеют и станут голодать.

— Кажется невозможным построить железную дорогу где-либо, чтобы тем самым не причинить людям страдания и не привести к нищете и нужде, — Люси сказала то, свидетелем чего сама была в Италии.

— То же самое произойдет и с остальными, не только с лодочниками. Целые улицы сотрут с лица земли, тысячи домов будут разрушены, разорятся деревни, и от всего останется лишь пепел. — Пронзительным взглядом Уорвик посмотрел на девушку. — Когда в первый раз вы услышали о том, что железнодорожную станцию собираются построить на территории имения Атвудов?

Она рассказала ему о своем ее визите в особняк, когда Джош Бартон был там.

— Я столкнулась с ним там и теперь частенько с ним вижусь. Этот неприятный мне мужчина снял комнату в морском коттедже, где живу я, и он постоянно докучает мне своим присутствием. Я не согласилась с ним и не поддержала его идею. Но, по правде говоря, в целом я не имею ничего против железной дороги и приветствую такой быстрый и удобный способ передвижения, если только беззащитным людям это не принесет ни страданий, ни дискомфорта, и им не придется переезжать и искать новую работу, в то время как спекулянты будут наживаться и богатеть.

Он покачал головой и экспрессивно развел руками перед собой.

— Мы живем не в идеальном мире, жадные, эгоистичные люди, как и противоположные им, находятся в нем. Я сам был раньше беспощадным и безжалостным, и мне стыдно, здесь нечем гордиться. Теперь я хочу отстоять и защитить собственный курорт, провалиться мне на этом самом месте, если я допущу, чтобы какая-то железная дорога ослабила процветание Истхэмптона и привела к бедности, безысходности и безработице людей, живущих здесь. Истхэмптон до сих пор является элитным курортом, с самого его основания он был важным и значительным местом, обогащающимся за счет постоянных клиентов, что позволило ему бурно развиваться и процветать. Достаточно слухов, и берега заполнятся толпой экскурсантов и туристов, которые отменят поездки за границу и ринутся на курорт, окруженный деревенскими поместьями. Повсюду полно развлекательных курортов, до которых рабочие, бедные, люди, не принадлежащие к высшему обществу могут добраться поездом. Каждый человек имеет право на выбор.

Я не говорю, что бедным людям здесь не место, но хочу, чтобы Истхэмптон остался курортом — и совесть меня не мучает, — предназначенным только для тех людей, которые по-настоящему смогут оценить его прелесть и красоту и кто имеет достаточные денежные средства, чтобы позволить себе здесь отдыхать. — Уорвик быстро глотнул из бокала вино, так как в горле запершило от сухости после того, как он яростно отстаивал свои взгляды. — Понимаете? — Он поставил бокал на стол. — Я поведал вам причины, по которым я против того, чтобы Джош Бартон претворял свою дурацкую идею о железной дороге в жизнь, и вы также рассказали мне, что вас оскорбляет то, что родовое поместье разделят пополам. И это объединяет нас. — Дэниэл протянул свою мощную руку Люси, и она сама пожала ее.

— Союзники, — повторила она. — Для общего благого дела.

Он не освободил ее пальцы сразу, а держал руку еще немного времени, его взгляд остановился на ее лице.

— И как же мы отпразднуем нашу победу?

— Для начала нам надо выиграть.

Однажды, очень давно, Клодина сказала ему почти то же самое, когда он говорил о выигрыше, разыгрываемом во время боксерского чемпионата. Люси, освободив свои пальцы, легким движением расстегнула ремешки своей сумочки, висевшей на руке, вытащила перчатки и, застегивая на них маленькие пуговки, вышла из-за стола.

Поднявшись, Дэниэл хотел было нанять карету, чтобы доставить ее домой, в морской коттедж, но она отказалась, сказав, что хочет прогуляться. Он стоял на тротуаре рядом с отелем и смотрел ей вслед. Она была дочерью Клодины. Он знал это наверняка. Люси как две капли волы похожа на свою мать, а узнав о ее происхождении, описанном так невинно, к которому добавился повышенный интерес к имению Атвудов, его уверенность только подтвердилась. В прошлом в Истхэмптоне ходили слухи о мертворожденном ребенке, но теперь он знал, что это была ложь. Этот ребенок был жив, а распутная Клодина решила скрыть этот факт, и Люси также посчитала нужным утаить от него правду о себе. Но почему девушка скрыла свою девичью фамилию, он не мог понять, возможно, она не хотела открывать правду о том, что она Атвуд. Лионелу Атвуду был нужен наследник. Долго не думая, он женился на Клодине, которая вскоре возненавидела мужа, который ложился к ней в постель лишь для того, чтобы зачать ребенка. Но неудачи преследовали его. Лионел никогда не был мстительным мужчиной, наоборот, он был нежным и щедрым от природы, глубоко уважаемым знавшими его людьми. Поползли слухи, и некоторые молодые люди из обслуживающего персонала проговорились, что в этом браке все идет не так, как следовало бы.