Приближаясь к церкви, они услышали смех и детские голоса. Заинтригованные, они свернули с дорожки и обошли церквушку вокруг. Судя по воздушным шарикам и гирляндам из гофрированной разноцветной бумаги, во дворе в самом разгаре было какое-то торжество. Около дюжины детей и две молодые женщины увлеченно играли на свежем воздухе.

Роун инстинктивно поднял фотоаппарат и сделал несколько снимков. Он не задумывался над тем, какому журналу сможет предложить эти фотографии, ему просто хотелось запечатлеть этот день, короткий отрезок времени, когда он оказался на распутье, размышляя о жизни и женщинах — особенно об одной из них. Теперь, когда он точно знал, что его общение с Викторией не подходит к концу, а только начинается, все стало выглядеть по-иному. Воздух казался свежее, солнце горячее, краски окружающего мира ярче. Его наполняло удивительное чувство удовлетворения.

Одна из женщин, руководивших празднеством, заметила их и подошла, приветливо улыбаясь.

— Здравствуйте, меня зовут Дебби, — любезно представилась она. — Вы кого-нибудь ищете? Может, я смогу вам помочь?

— Нет, мы проезжали мимо… — начал Роун. — …и увидели церковь, она чудесна, — добавила Виктория. — Мы не хотим мешать вам…

— Ну что вы! Вы совсем нам не мешаете, — сказала женщина. — Мы отмечаем день рождения одного из ребят нашего детского сада. А вы профессиональный фотограф? — Она указала на фотоаппарат Роуна.

— Да, мэм, — ответил Роун. — Я внештатный фотограф нескольких журналов.

— Он снимает для «Ньюсвик» и «Нэйшнл джиогрэфик», — горделиво сообщила Виктория, и то, что она хвастается им, доставило Роуну неожиданное удовольствие.

— Ну, тогда, может быть, вы сделаете несколько фотографий виновника нашего торжества? — спросила женщина с озорным огоньком в глазах. — Я забыла сегодня свой фотоаппарат. Мы, правда, не можем заплатить вам, но зато у нас сколько угодно мороженого и тортов.

Тут дети, подошедшие послушать, о чем говорят взрослые, закричали хором:

— Сфотографируйте меня! И меня! И я тоже хочу! — Большинству из них не было еще и шести.

— Конечно, сфотографирую, почему бы нет? — согласился Роун. Он вставил в «Никон» новую пленку и принялся снимать детей, следя за тем, чтобы не пропустить ни одного, даже самого робкого малыша. Роун заснял всю пленку, вынул ее из фотоаппарата и протянул Дебби. — Ну, а где обещанное вознаграждение? Я рассчитываю отведать моего любимого шоколадного торта, от мороженого тоже не откажусь.

Дебби отрезала ему солидный кусок торта и украсила сверху целой горой ванильного мороженого. Роун сел на складной металлический стульчик рядом с Викторией, которая уже пробовала свою порцию мороженого, и принялся за торт.

— Ты просто молодец, — похвалила она его.

— Еще бы. За торт и мороженое я готов на любой подвиг. Кроме того, я уже проголодался. Впрочем, я слишком давно работаю свободным фотографом, чтобы пренебрегать любой оплатой.

Когда Роун покончил с тортом и мороженым, он удовлетворенно вздохнул, отодвинул тарелку, встал и пошел прогуляться по двору. Его внимание привлекло странное темное пятно, нависшее прямо над горизонтом и проглядывающее сквозь деревья, окружающие церквушку. Он заметил его, посмотрев вверх, чтобы получше разглядеть шпиль храма, четко вырисовывающийся на фоне ярко-голубого неба. Возможно, странное пятно было лишь оптическим обманом, возникшим из-за жары, но Роун почему-то отнесся к нему серьезно и позвал Викторию, чтобы она сама поглядела на удивительную тучу.

— Х-м… — вот и все, что она сказала.

— Тебе не кажется, что нам следует проверить, что это такое? — спросил Роун.

— Вряд ли это что-нибудь интересное, — решила она после коротких раздумий. — За весь день не поступало никаких данных, указывающих на грозу или осадки.

Роун не настолько доверял данным, как Виктория.

— Давай-ка все-таки проверим. — Он скучал и ему хотелось заняться хоть каким-то делом. Они попрощались с участниками торжества и вернулись к фургону. Роун проложил маршрут к таинственному затемнению над горизонтом, и они тронулись в путь.

— Это не похоже на что-то серьезное, — неоднократно повторяла Виктория, прослушивая радиолюбительский диапазон и ища подтверждение тому, что видели ее глаза.

— А мне все это кажется серьезным, — не сдаваясь, возражал Роун. По мере приближения к странному темному пятну обстановка становилась все более тревожной. Прямо у них на глазах образовывались кучевые облака — высокие, вихревые башни, со срезанными верхушками, похожими на классическую «наковальню». Роуну вспомнились рассказы Виктории о том, что такие облака были верным показателем зарождающегося торнадо.

— Атмосферный вихрь! — заявила она наконец. — Классический атмосферный вихрь, сейчас мы увидим хобот! Но этого не может быть! Для этого нет оснований! Никто не говорит об этом ни на одном из диапазонов. Я хочу сказать, что нечто подобное должно быть зарегистрировано на радаре. — Когда они достигли вершины холма, она съехала на обочину дороги и остановила машину. — Мы можем наблюдать отсюда. Я собираюсь получить новые данные.

— Не понимаю, зачем тебе сейчас нужны данные, — запротестовал Роун. — Я хотел сказать, что не понимаю, зачем тебе подтверждение того, что и так видно невооруженным глазом?