Мистер Дженкинс печально качает головой, но говорит:

— По рукам.

Я выхожу из его кабинета, и меня начинает трясти. Я могла потерять работу, а вместо этого получила повышение. Мама и папа будут мной гордиться.

У выхода с фабрики ко мне подходит Франко Цоллерано и улыбается.

— Ты собираешься возвращать платок? — спрашивает он, вытирая руки о тряпочку.

— Разве тебя так легко найти? — нагло отвечаю я. После повышения я изрядно осмелела.

Он улыбается:

— Я все время поблизости.

— Только что-то тебя не видно.

— Я работаю на всех фабриках Дженкинса. Так что много времени провожу в Джерси. Поэтому ты меня и не нашла.

— Я и не искала.

— Ну, значит, будешь искать. — Франко запихивает грязную тряпку в задний карман комбинезона и складывает руки на груди. — Мы ведь так и не познакомились. Я Франко Цоллерано.

— Нелла Кастеллука, — протягиваю я руку, но он не пожимает ее, показывая свои грязные ладони.

— Понятно, ты же механик.

— Ага. А ты?

— В гладильном, с воротничками, и только что меня назначили начальником цеха.

Он закидывает голову и смеется:

— Да ладно! Ты же еще ребенок! Дженкинс, наверное, тебя нанял задаром.

— Нет, не задаром. Я знала, сколько просить.

— Ну что ж. Поздравляю. — Он разворачивается и уходит.

— Эй! — кричу я ему вслед. — Не любишь начальство?

— Не люблю.

Франко открывает дверь и выходит. Меня обдает потоком холодного воздуха, и дверь за ним захлопывается. Мне неловко, оттого что я ему похвасталась. Но есть в нем что-то такое, из-за чего с ним хочется состязаться.

Елена прибралась в доме и нарядила ребенка к приезду Алессандро. Она приготовила овощи, испекла хлеб и пирог. Перемыла весь дом, постелила чистое белье. Эти выходные мама, папа, Рома и Диана проведут с нами в городе.

— Идут! — кричит Рома со своего наблюдательного поста на подоконнике.

Папа все еще хромает, и Алессандро помогает ему идти по обледеневшей дорожке. Диана открывает дверь. Мы с мамой и Ромой выходим навстречу. Алессандро обнимает нас.

— Где она? — тихо спрашивает он, снимая пальто. Лицо у него очень бледное, а глаза — красные от слез.

— Елена! — зовет мама.

Елена выходит из кухни, неся в руках розовый сверток. Алессандро протягивает руки, Елена отдает ему ребенка. Она развязывает ленточку, расправляет одеяльце. Алессандро смотрит на свою дочь. У него выступают слезы.

— Bella, — целует он малышку. — Спасибо, что заботилась о ней, — говорит он Елене и снова нежно целует ребенка.

— Мы ее еще не назвали. — У Елены по щеке скатывается слезинка.

— Ее надо назвать в честь матери. — Алессандро заплакал, а девочка принялась гулить, как будто утешая его. Он вдруг резко перестал плакать и внимательно поглядел на дочку. Она серьезно смотрела на отца, как бы ожидая его решения. — Да, она будет Ассунтой.

Глава шестая

Задолго до того, как отец Импечато стал священником в церкви Богородицы на Маунт-Кармель, священником в Розето был отец Паскуале Де Ниско. Он-то и превратил шахтерский лагерь в процветающий городок. Он умер в 1911 году, но то, что он сделал для Розето, не пропало даром. Он учил итальянцев английскому, потому что понимал: иначе они не смогут выжить в этой стране, — а потом помогал им получать гражданство. Он организовал первую спортивную команду в Розето и составил из добровольцев первую пожарную бригаду.

На прошлой неделе мои рабочие сделали больше тысячи тюков. И за каждый тюк сверх тысячи я получила по пять центов. Этими деньгами я больше всего горжусь. Дженкинс был уверен, что мне их не видать, поэтому так приятно было войти к нему в кабинет и сообщить, что мы перевыполнили план.

Когда я заняла место Эльмиры Клементс, то стала добиваться улучшения условий труда. Я потребовала, чтобы машины расставили по-другому. В результате производительность труда заметно выросла. Да и качество работы улучшилось. Я потребовала для всех рабочих гладильного цеха перчатки до локтя. У меня на запястье навсегда останется шрам от ожога в мой первый день на фабрике. И я не хочу, чтобы мои рабочие подвергались такому риску.

Скоро будет год, как я работаю на фабрике, из них шесть месяцев — начальником цеха. Я не задумываюсь, нравится мне моя работа или нет, а просто стараюсь делать ее хорошо. К тому же, получая зарплату, я понимаю, как важно, что работаю. Моя семья нуждается в моей помощи. И я рада, что могу ей помочь.

Алессандро трудится вместе с папой на ферме, а мы с Еленой и малышкой живем в городе. Регулярно заходит речь о том, чтобы продать дом на Дьюи-стрит, но я довольна, что это пока только слова: отсюда легче добираться до фабрики. Есть и еще одна причина не продавать дом: в этом году Диана пойдет в школу в Розето. Моей младшей сестренке не придется работать на фабрике.