Подняв свой взгляд, я снова посмотрела на его лицо и поняла, что он тоже смотрит на мой палец. Он никогда не спрашивал меня, почему я не надела кольцо. Еще одна причина, почему я его любила.

— Доброе утро, — сказал он с улыбкой, которая не затронула его глаз.

— Доброе утро, — ответила я, спрятав руки между ногами, чтобы у нас обоих не было соблазна снова на них посмотреть.

— Хорошо поспала? — спросил он, когда поднялся по ступенькам и оперся на перила.

— Да. Благодаря снотворному. Отлично поспала. А ты?

Он кивнул. — Да. Думаю, что поспал достаточно неплохо.

Тогда я не знала, что ему сказать. У нас прежде никогда не было неудобных моментов. Сейчас они у нас были намного чаще. Словно мы были в каком-то подвешенном состоянии. Мы были помолвлены, но еще ни разу не целовались. Я не могла представить, как буду целовать Джереми. Это была одна из причин, почему я притворялась. Смотреть правде в лицо было слишком сложно.

— Он позвонил мне где-то 30 минут назад. Он скоро приедет. Ты готова к этому?

Я знала, кто "он". Мне не нужно было спрашивать. Но я была удивлена, почему он позвонил Джереми. Почему не мне? Неужели он так легко принял нашу с Джереми помолвку? Мои кишки скрутило. Глубоко в душе я думала, что он может быть расстроен обо мне и Джереми. Кажется, я снова ошиблась насчет Кейджа Йорка.

— Настало время поговорить. Он заслуживает шанс решать, что он хочет сделать с Блисс. Папа был прав. Блисс принадлежит и Кейджу. У него есть право на голос по поводу того, каким будет ее будущее. Готов ли к этому ты? Если он захочет быть частью ее жизни?

Джереми изменил позицию и скрестил на груди руки. — Так ты решила остановиться на Блисс, — сказал он вместо ответа.

Мы с папой разговаривали по поводу детских имен, когда он был в состоянии разговаривать. Блисс — это его идея. Я больше склонялась к имени Хейди. Но он сказал, что моя малышка будет моим блаженством. Что она принесет мне счастье, которое я думала, что потеряла. Я знала, что в ту ночь, когда он в последний раз закрыл глаза, его решением было имя Блисс.

— Папа дал ей имя, — ответила я.

Джереми кивнул. — Мне нравится.

— Мне тоже.

Мы стояли, не смотря друг на друга и не разговаривая. Осознание, что Кейдж едет сюда, и что он держит ответ, который решит наши будущие действия, давило на нас обоих. Я подумала: надеется ли Джереми, что Кейдж будет отцом Блисс? Может быть, он просто еще не хотел такого давления. Захочет ли он когда-нибудь иметь своего родного ребенка? Если мы поженимся, у нас, в конечном счете, появятся дети…

Я не могла об этом думать. Я даже не могла представить, как целую Джереми. Это казалось неправильным. Чувство вины съедало меня. На что я согласилась? Мне нужен был мой папочка. Мне нужно было с ним поговорить. Слезы навернулись на мои глаза, и я молилась, что не заплачу.

— Он здесь, — сказал Джереми.

В моей голове щелкнуло, и я посмотрела на дорогу, чтобы увидеть, как машина Кейджа медленно скатывается по дороге. Я помню, как он спускался вниз по дороге на всей скорости и выпрыгивал из машины, чтобы словить меня, когда я бросалась ему в объятия. Все настолько изменилось. Я рефлексивно положила руку на живот. Будто мне нужно было его от этого защитить. Что если настал момент, когда ее отец уйдет от нее также без борьбы, как случилось со мной? Я не хотела, чтобы такой отказ когда-либо коснулся ее.

— Ты хочешь, чтобы я вошел внутрь или спустился в сарай и принялся за свою работу?

Он предлагал дать нам время поговорить наедине. Я разрывалась. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя ненужным, но это был разговор, в котором его присутствие могло помешать. Кейдж мог хотеть ей присутствие. Я просто не была уверена. — Я не уверена, — честно ответила я.

Дверь Кейджа открылась, и он вышел из машины. Даже сейчас мое сердце начинало бешено биться при виде него. Джинсы, которые на нем были надеты, низко висели на его узких бедрах. Плотно облегающая футболка, которую он надел, не скрывала того факта, что его соски были проколоты. Он снял свои очки-авиаторы и кинул их на сиденье машины, прежде чем закрыть дверь и повернуться ко мне. Его глаза даже не признали Джереми. Они были прикованы ко мне.

Мое возбуждение при виде его было смешано со страхом и болью. Он перевел взгляд на мой живот, и я вспомнила, что моя рука покрывала его в целях защиты. Его взгляд продержался там, прежде чем его глаза снова поднялись, чтобы пронзить меня своей темно-голубой интенсивностью. Он не был здесь ради того, чтобы отказаться от нашего малыша. Ему не нужно было говорить, чтобы я это поняла. Я видела это по его глазам.

— Может быть, нам нужно будет поговорить наедине, — сказала я Джереми, потянувшись, чтобы сжать его руку и успокоить. Я не хотела, чтобы Кейдж говорил то, что могло расстроить Джереми. Он этого не заслужил.