– Мне жаль, что я так и не смог поговорить с тобой. Честно говоря, я просто не знал, как к тебе подступиться. Твоя мать была слишком юной для меня, - он развел руками, - Все слишком. Я слишком долго скорбел по своей первой жене, матери твоих братьев. Я слишком увлекся юной красавицей, и я слишком много надежд возлагал на этот брак. Твои братья давно выросли и не нуждались в материнском уходе, а Дейндре так и не приняла их.
– Барон посмотрел на сына, поднял рукой его острый упрямый подбородок и посмотрел прямо в черные бездонные глаза, - Я никогда, слышишь, никогда не винил тебя в ее смерти. Никто не виноват, женщины часто умирают родами. Скорее уж виноват я....
– Рыцарь вздохнул. Гэлайн неуверенно положил руку на плечо отцу и ободряюще сжал ее.
– Ты унаследовал дар предков, - продолжил барон, - Я видел это, но мне так не хотелось расставаться с тобой. Я не знал, нет, я просто уже забыл, как общаться с маленькими детьми. Мне бы хотелось сказать тебе так много, но уже поздно....

– Нет, - хрипло выкрикнул Гэлайн, вскочив с места, - нет не поздно, никогда не поздно сказать, никогда не поздно признать свои ошибки....

– Ты прав, - впервые улыбнулся барон Энуорт, - Ты прав. Всегда поступай так, как велит твое сердце. Зависть - корень всех бед. Запомни свои слова, и помни, я люблю тебя, мой сын. Не подведи меня....

– Не подведу, - с гордостью кивнул мальчик, едва сдерживая слезы, - Я стану лучшим, обязательно, самым лучшим.

Они уехали в ночь. Гэлайн старался не оглядываться, но не выдержал и посмотрел на стены древнего замка. На миг ему показалось, что на круглой приземистой башне над подъемным мостом стоит фигура человека. Старый барон Энуорт провожал своего младшего сына.

Утром, пока ученик Священной Рощи готовил завтрак, Гэлайн наблюдал за Учителем, который долго молился, а потом тихо запел странный гимн, торжественный и немного печальный. Мальчик как завороженный глядел на фигуру волшебника, освещенную первыми лучами восходящего солнца и вдруг.... Голос, удивительный, чарующий пронзил тишину. Слезы навернулись на глаза Гэлайна от восторга. Едва затихла последняя нота, мальчик бросился к старику.

– Учитель, учитель, это было так прекрасно, у Вас такой голос....

– Голос?
– переспросил старый волшебник и переглянулся с учеником, стоящим за спиной Гэлайна.
– Мальчик, у меня нет голоса.... Много лет назад мне нужна была помощь богов, и я сорвал голос.

– Да?
– недоуменно произнес Гэлайн и обернулся к ученику. Молодой человек кивнул головой, подтверждая слова учителя.
– Но тогда....- он опустил голову, - извините, мне показалось....

– Подойди ближе, - приказал старик. Он приобнял мальчика за плечи, - Ты не должен стесняться своего дара.
– Волшебник медленно обвел вокруг рукой, - Все, все, что ты видишь и слышишь - дар и послания богов. Прими это.
– Ладонь прижалась к его сердцу, заставляя стучать еще сильнее, - Здесь нет ничего странного для нас, только для обывателей. Многие годами учатся, чтобы научиться этому, но это дар. От него нельзя отказаться, но нельзя и игнорировать. Понял?

– Понял, - улыбнулся Гэлайн, ободренный словами учителя. Действительно, он думал, что родные сторонятся его, потому что он странный. Слуги шептались, потому что он видел то, что порой происходило давно или далеко от замка Энуорт. Он слышал разговоры, о которых не должен был знать. Это вызывало неприязнь, и вдруг у него появилась надежда. Его не просто понимали, а объяснили, что это совершенно обычное дело для тех, кто живет в Священной Роще.

– Так что ты видел и слышал, ведь в замке ты что-то увидел?
– поинтересовался учитель.

– Да, - смело подтвердил мальчик, - Я видел глаза, лицо было нечетко, а вот глаза.... Они испугали меня и почему-то вызвали грусть.

– Почему?
– удивился ученик.

– Они слишком старые для столь молодого лица, слишком.... Словно этот человек видел много такого, чего бы ему видеть не следовало.... И мне стало грустно.
– Пояснил мальчик.

– Ты хорошо излагаешь свои мысли, кто занимался с тобой?
– поинтересовался ученик.

– Братья, втайне от отца, - улыбнулся Гэлайн, вспоминая эти уроки. Двадцатилетний Ленар был ближе всего по возрасту к младшему брату, и он помнил уроки своей матери, обучавшейся когда-то в Священной Роще. Он заставлял Гэлайна часами сидеть за старыми пыльными рукописями, некоторые из которых разваливались от старости в руках мальчика. Но это позволило ему научиться читать и писать, свободно излагать свои мысли и знать основы дипломатической переписки. Второй брат Гверн был настроен более пессимистически. Хмурый от природы, он все свободное время посвящал рыцарским занятиям. Гверн пытался пугать своего маленького братца, но после того как Гэлайн накалил докрасна меч в его руке одним лишь взглядом, Гверн стал осторожен. Именно он научил брата держать в руках меч и кинжал, благодаря ему Гэлайн смог удержать меч силой взгляда в зале. Старший брат, тридцатилетний Рейнор всегда готов был уделить внимание своему брату. Он разрешал Гэлайну общаться с боевыми конями и с удовольствием поддерживал любой разговор, любую тему. Гэлайн бегал за Рейнором как хвостик и в замке уже не обращали внимания, что даже на военных совещаниях или обсуждении хозяйственных вопросов всегда присутствует младший Энуорт.

– Это прекрасно, - прервал воспоминания мальчика учитель, - Но что же ты слышал?

– Голос, - Гэлайн даже закрыл глаза, надеясь услышать еще раз, - Изумительный голос. От него разноцветные искры вспыхивали вокруг... Ваш голос, учитель, вообще не был слышен, я поэтому и подумал, что это Вы....

– Голос пел то же, что и я?
– уточнил старик.

– Да, - кивнул Гэлайн.
– Это странно?

– Ты очень проницательный, - улыбнулся волшебник, - Обычно мы не берем столь юных молодых людей, но для тебя сделано исключение, - потом он вздохнул, - То, что я пел - это Гимн Фиднемеса. Фиднемес - так мы называем Священную Рощу. Гимн Фиднемеса может исполнять только учитель, чтобы обратиться с просьбой к богам. Если голос перекрывает мой голос, значит, это голос высшего по рангу. Но выше меня только Эмри - высший учитель, который не назначался уже более тысячи лет. Мы не знаем пока, видишь ты прошлое или будущее, поэтому подождем с выводами, но любое видение ты должен рассказывать лично мне.

– Хорошо, учитель, я сразу расскажу, - согласился Гэлайн, распрямив плечи от мысли, что ему доверено что-то очень важное.

2.

Для всего Арморика Священная Роща была центром веры, стабильности и знаний. Жрецы Фиднемеса общались с богами и поддерживали равновесие между мирами смертных и бессмертных существ. Они ведали всем культом, совершая жертвоприношения и отправляя ритуалы, поддерживая эту веру среди жителей Арморика. Но это были не просто жрецы, все они владели магией, которая помогала им сражаться с силами тьмы. В Священную Рощу принимали всех, не зависимо от сословия и богатства, но только самые талантливые и достойные получали благословение богов, чтобы продолжить обучение, став полноправным учеником. Эти избранные, поднявшись до определенной ступени, могли забрать власть у самого короля, управляя страной вместо него. Они определяли политику коронованного властителя Арморика, могли распорядиться судьбой и жизнью любого арморикца, и им никто и нигде не мог отказать, если они называли себя, демонстрируя символ своей власти - кольцо с особым камнем, получить которое - вожделенная мечта каждого ученика. Но вместе с правами, на них возлагались тяжелейшие обязанности. Ученики определяли время сева и сбора урожая, лечили людей и животных, обеспечивали безопасность всего Арморика и стабильность власти в стране, не имея права называть себя даже под страхом смерти. Поэтому воспользоваться своими правами ученики Священной Рощи просто не могли, воспринимая ее законы, основным из которых была защита арморикцев. Они учились жертвовать собой, забывая подчас, насколько значительной властью обладают, они отдавали свои жизни во имя процветания Священной Рощи и Арморика, не думая о собственном спасении и выгоде....