Она прошла по главной улице Кармел, пробираясь между группами туристов, которые еще не обосновались на отдых за обеденными столиками или у себя в отеле. Дети послушно тащились в хвосте, держа в руках приобретенные в магазинах покупки, их безмятежные лица сияли улыбками. Эта картина напомнила ей о том времени, когда она приезжала сюда с Марком и Пилар. Пилар в свои девять лет была неутомимой и сопровождала их во время вечерних прогулок на пляже. Она любила собирать кусочки плавника и ракушки, забегая вперед родителей и возвращаясь с добычей, пока Дина с Марком вели беседы. С тех пор, казалось, прошла вечность. Она дошла до конца улицы и вдруг остановилась. Перед ней открылся пляж с бесконечно простирающимися дюнами. Даже Марк соглашался с тем, что во Франции не встретишь ничего подобного, что могло бы сравниться с красотой удивительно белого песка и вздымающихся гребнями волн, накатывающих на берег, на которых покачивались чайки. Она глубоко вдохнула, впитывая в себя всю панораму и следя за тем, как неумолимо раз за разом накатывали волны прибоя. Этот пляж обладал какой-то притягательной силой, ранее неведомой ей. Она спрятала шарф в карман и сбросила туфли, пальцами ног ощутив прикосновение прохладного песка. Дина побежала к берегу и замерла у самого краешка прибоя. Ветер трепал волосы; она закрыла глаза и улыбнулась. Здесь было так красиво; она давно забыла о существовании этого мира. Почему она не появлялась здесь так давно? Почему они не вернулись сюда ранее? Еще раз глубоко вдохнув, она пошла вдоль пляжа с туфлями в руках; ей захотелось даже подурачиться, как это делают дети: побегать, покричать.

Так она прошла довольно много, прежде чем остановилась, чтобы посмотреть на последний солнечный блик над горизонтом. Небо уже приобретало розовато-лиловый оттенок, и густая полоса тумана вовсю надвигалась на берег. Какое-то время она наблюдала за происходящим, а затем медленно побрела к дюнам, где уселась посреди высокой травы и, подтянув колени к подбородку, принялась всматриваться в даль моря. Затем, переместив голову на колено и закрыв глаза, стала прислушиваться к звукам моря, чувствуя, как ее душу переполняет радость.

— Великолепно, не правда ли?

Дина вздрогнула, неожиданно услышав голос рядом с собой. Она открыла глаза и увидела высокого, темноволосого мужчину, стоящего рядом. На какой-то миг она испугалась, но в его улыбке и внимательном взгляде было столько доброжелательности, что ее испуг прошел. Глаза у него были цвета моря: темно-сине-зеленые. По его сложению можно было подумать, что он в колледже наверняка играл в футбол. Его волосы, взъерошенные ветром, были такими же темными, как и у Дины. Он пристально смотрел на нее.

— Мне нравится здесь больше всего в это время дня, — сказал он.

— Мне тоже. — С ним было легко говорить, и, что странно, ее не рассердило, когда он сел рядом. — Я думала, что я одна на пляже. — Она робко посмотрела на него, и он улыбнулся.

— Видимо, так и есть. Я пришел сверху. Я сожалею, если напугал вас. — Он улыбнулся ей снова своей открытой улыбкой. — Мой дом наверху, рядом с пляжем. — Он показал через плечо на место, скрытое от глаз деревьями, искривленными ветром.

— Я всегда прихожу сюда по вечерам. А сегодня я только вернулся из поездки. Меня не было здесь три недели. Тогда и начинаешь понимать, как любишь это место, как тянет гулять по пляжу и смотреть на все это. — Он посмотрел вперед в сторону моря.

— Вы живете здесь весь год?

Дина вела с ним беседу, как если бы он был давним приятелем. В нем было что-то такое, отчего становилось сразу легко в общении.

— Нет, я приезжаю сюда на выходные, когда удается, а вы?

— Я давно здесь не была. Я приехала с подругой.

— Вы остановились в городе?

Она утвердительно кивнула, затем посмотрела на часы.

— Я вспомнила, что мне пора возвращаться. Гуляя по пляжу, забываешь обо всем на свете.

Было уже половина десятого, и, пока они беседовали, последний лучик солнечного света исчез. Она встала и взглянула на него с улыбкой.

— Вам повезло, что вы можете наслаждаться этим, когда пожелаете.

В ответ он кивнул, не очень вслушиваясь в то, что она сказала. Он пристально всматривался в ее лицо, и впервые за все время общения Дина почувствовала, как кровь приливает к ее щекам. Ей стало неловко, когда он заговорил.

— Знаете ли вы, как были похожи на женщину на одной из картин Эндрю Уайета, когда сидели на ветру? Я подумал об этом, когда впервые увидел вас, сидящей в дюнах. Вы знакомы с его работами? — Он не сводил с нее пристального взгляда, как если бы пытался надолго запечатлеть ее лицо и копну густых волос.

— Я знаю его работы очень хорошо. — Она увлекалась им еще в детстве, до того, как открыла, что импрессионисты больше импонируют ей по своей манере. — В прошлом я хорошо знала каждую из его картин.

— Каждую картину? — Глаза цвета морской волны, несмотря на дразнящие огоньки, смотрели доброжелательно.

— Я полагаю, что да.

— А помните ли вы одну из картин, где изображена женщина на пляже?

Она подумала и отрицательно покачала головой.

— А не хотите ли взглянуть? — Он стоял рядом с ней, похожий на восхищенного мальчика с ярко блестящими глазами. И только по-настоящему мощные плечи и седые вкрапления в волосах изобличали его настоящий возраст. — Не хотите ли?