– Логично,-сказал Титлов,-но только ни в одном учебнике по аэронавигации я этого не читал.

– Век живи-век учись, командир... Словом, давай посмотрим, как поведет себя погода, и будем держать самолет в трехчасовой готовности.

Скоро над мысом Челюскин появилась высокая перистая облачность, веером наползавшая с северо-запада. Подсвеченная невидимым уже солнцем, эта золотисто-розовая сеть, такая невинная и красивая на вид, была грозным авангардом явного циклона, зародившегося где-то у Гренландии.

– Скоро сюда придет, и тогда запуржит на целую неделю,- с тревогой говорил Михаил Михайлович Сомов, помогавший мне в определении вертикали Солнца.

– Ну как, Михаил Михайлович?
– не скрывая радости, спрашивал я, когда расхождения в расчетах не превышали двух-трех градусов.- Ведь получается?

– Мимо полюса, конечно, не проскочим и на свой аэродром выйдем,- отвечал Сомов.- Но сейчас мы работаем на земле, можно сказать, в идеальных условиях: небо чистое, заря видна от края до края, магнитный пеленгатор работает отлично. А как будет в полете?

Я понимал сомнения ученого: одно дело - экспериментировать на земле, и совсем другое - практическое освоение нового метода ориентации в воздухе.

Из размышлений меня вывел голос появившегося в кают-компании синоптика:

– Товарищи, срочное штормовое предупреждение. На Диксоне и мысе Стерлегова пурга. Ветер северо-западный, 18 - 20 метров. Ожидается усиление до 25.

– Ничего не скажешь, порадовал,-мрачно сказал Титлов.- А как у нас? Когда ожидается циклон?

– Раньше, чем мы рассчитывали. На острове Русском уже снегопад.

– А на Гейберге?

– Не знаем, там нет станции.

– Как нет?-вмешался я.-В августе мы с Черевичным летали над островом, сбрасывали зимовщикам продукты и почту.

– Там был пункт наблюдения во время войны. В конце нынешней навигации люди с Гейберга сняты ледоколом. Их там было всего два человека. Кстати, старший группы, метеоролог, был вашим однофамильцем, тоже Аккуратов, а фамилию радиста я не знаю.

Я не сказал синоптику, что Аккуратов - это не однофамилец, а мой брат Владимир (сейчас меня в первую очередь волновали полученные сведения о погоде). На острове Русском снегопад. От Русского до нас 600 километров. Циклон пройдет это расстояние меньше чем за сутки.

– Надо успеть стартовать до снегопада,- сказал Титлов.- Другого выхода у нас нет.

Я был согласен с командиром. Времени оставалось в обрез. Чтобы точно выйти в точку полюса, нужно было прилететь в заданный район в момент верхней кульминации Солнца, в 12.00. Полет занимал 7 часов плюс-минус 15 минут на изменения элементов ветра. Значит, надо взлетать с Челюскина не позже чем через 7 часов.

– Всем по местам!
– приказал Титлов.- Заправить дополнительные бензобаки, прогреть моторы и три-четыре часа на предполетный отдых.

Работали всем экипажем, а кроме того, нам помогали свободные от вахт зимовщики. Крана не было, и трехсотлитровые бочки с горючим грузились в самолет вручную. Погрузили расходный запас продовольствия и НЗ, палатку, клиппер-бот и все необходимое снаряжение для автономной жизни на тот случай, если придется идти на вынужденную посадку и садиться на дрейфующие льды. Потом очищали самолет от обледенения, проверяли навигационно-пилотажные приборы, силовую часть и радиостанцию.

Вместе со всеми активно работал корреспондент "Правды" Бессуднов. Конечно, ему было тяжелее других: он впервые участвовал в таком аврале, но крепился, лишь спросил меня:

– Неужели летчики всегда так "вкалывают" перед вылетом?

Через три часа самолет был полностью подготовлен. Зачехлили моторы, подвесили к ним подогревные бензиновые печки, укрепили ветрозащитные щиты и отправились отдыхать.

Укладываясь, я попросил синоптиков разбудить меня через три часа и ознакомить со свежими сводками погоды, которые ожидались из Москвы. Ноя проснулся сам, как всегда, раньше по сигналу "временного будильника". Ополоснул лицо ледяной водой и вышел в кают-компанию.

– Как там "ночной зефир"?

– "Зефир" разбушевался,-ответил синоптик,-уже двенадцать метров северо-западного направления. Вот последняя фактическая погода, ознакомьтесь.

Мы склонились над картами. Центр циклона сместился к архипелагу Норденшельда, всюду отмечались штормовые ветры, снегопады и низкая облачность. Видимость - 1 - 2 километра, а температура как раз соответствовала режиму обледенения. Вошел Титлов и тоже стал изучать карты.

– Михаил Алексеевич,-сказал я,- мы же договорились, что погода - это моя забота. Чего раньше времени поднялся? Целый час не добрал. Без второго же пилота идем, трудно будет одному пилить 15 - 17 часов.