Старик дождался, когда освободится одно из окон, и подошел к нему. Он улыбнулся и вежливо поздоровался. Женщина с исцарапанным лицом безразлично глянула на него и начала сразу задавать вопросы:

– Документы есть? Давайте сразу.

Вместо ответа старик протянул имевшийся у него паспорт. Исцарапанная барышня так же безразлично протянула паспорт своей коллеге.

– Год рождения?

– Одна тысяча девятьсот тридцать седьмой.

– У вас был прямой контакт с зомби? Вы получили от них повреждения?

– Контакт был два раза. Но повреждений не получил, – честно признался старик.

Женщина за стойкой впервые посмотрела на него уже с интересом.

– Хронические заболевания есть?

– Гипертония, суставы болят. Старостью болен.

Женщина хмыкнула.

– Диабет, почечная недостаточность, сердечные заболевания, онкология, астма, вирусные и прочие заболевания?

– Да вроде больше ничего.

– Где работали?

– Пенсионер я. Работал консьержем в доме.

– Профессия у вас есть?

– Слесарь-лекальщик я шестого разряда. Станочник и наладчик еще, тоже шестого разряда. Только удостоверений с собой нет.

– Родственники есть?

– Есть дочка с внуками и мужем, но они в Германии сейчас живут.

Старик почему-то не сказал о второй жене. Галя была жива и даже поздравляла его с Рождеством и днем рождения в этом году.

– Понятно. Еще родственники есть?

– Нет, – твердо сказал старик.

– Куда направляетесь?

– Не знаю, – пожал плечами старик.

– Понятно. Одежда, продукты, медикаменты? Нуждаетесь?

– Дочка, мне бы переодеться. На мне почти вся одежда мокрая…

– Понятно.

Женщина протянула ему в окно его паспорт и большой бумажный стикер белого цвета. На нем было написано черным маркером непонятное обозначение «СО-427».

– Приклейте на одежду и не теряйте. Ждите, когда вас вызовут. Людей эвакуируем отсюда группами в безопасные места. Как выйдите, через сто метров будет ангар с буквой «Б». Мы их теперь бараками называем. Разместитесь пока там. За вещами и продуктами идите в оранжевое здание. Медицинское обслуживание – палатка с красным крестом.

– Я все понял.

– Проходите, не задерживайте. Следующий.

Пока старик стоял перед стойкой, появилась большая группа людей в грязной рваной одежде. Некоторые из них были ранены. Помещение сразу наполнилось гулом человеческих голосов. Запахло гарью и чем-то тухлым.

Старик вышел на улицу. Блидевский и Тамик вышли значительно позже. На Блидевском был такой же белый стикер с номером, но буквы уже были – «ГО». На Тамике был голубой стикер с номером и надписью «ГО».

Тамика направили в барак с цифрой «3», но он за компанию пошел с ними в барак с буквой «Б». По дороге они заглянули в оранжевое здание. Это была точная копия здания, из которого они вышли. Только цвет фасада другой, и перегородки здесь были частично выломаны. Везде на полу лежали кучи с армейской одеждой, кирзовыми сапогами, бушлатами, шинелями старого образца и нижним армейским бельем. Немного в стороне лежала куча новой спортивной одежды и кроссовок. Старик не стал выпендриваться, а просто самостоятельно подобрал комплект военной формы и кирзовые сапоги. Единственное, что он взял из спортивной одежды, – это теплые носки с начесом. Переоделись они тут же. Из уцелевших перегородок и армейских одеял были сооружены ширмы, за которыми люди переодевались. Старик с большим удовольствием снял с себя грязную мокрую одежду и натянул чуть влажное исподнее и армейскую форму старого образца. Примерно в такой же форме пришел из армии его старший сын. Кирзачи пришлось менять. Сапоги оказались велики. Но сходил он не зря: ему дали в придачу армейскую ушанку и ватник его размера.

Вся компания вышла из оранжевого здания уже прибарахленной. Тамик был полностью одет в новую спортивную одежду. Просто не было военной формы такого большого размера. Блидевский, переодетый в гимнастерку и галифе времен Великой Отечественной, походил на штабного писаря. Но он умудрился раздобыть себе хорошую куртку военного образца. А на ногах у Блидевского вместо сапог были отличные туристические ботинки.

Барак, или ангар, с буквой «Б» они нашли практически сразу. В ангаре было холодно и сыро. Озноб сразу пробирал до костей. Людей в ангаре было много, но все преимущественно пожилого или совсем старого возраста, кроме стариков были инвалиды всех возрастов. Люди кучковались группками по несколько человек. Вели себя все по-разному. Большинство сидело, понурив головы и безучастно смотря вокруг, как будто перед казнью. Другие – наоборот, развили бурную деятельность. Кто-то беспрестанно ходил из угла в угол. Кто-то бесконечно рылся в сумках и авоськах. Группа из десятка стариков таскала и разбирала деревянные поддоны. Из разобранных поддонов теми же гвоздями, которые они вытащили при разборке, они сколачивали скамейки и топчаны. Самодельную грубую мебель расставляли тут же. Сидеть в бараке действительно было не на чем. Ангар оставался пустым, только у дальней стены и здесь, в центре, стояли стопами деревянные складские поддоны и спрессованный картон от упаковки и ящиков.

Старик с товарищами примостились на расположенный у стены недалеко от входа большой ящик с песком. Старик отдался своей усталости. Сразу заболело все, что только могло болеть. К тому же он стал засыпать. Сказывались напряжение и недосып последних дней. И он даже почти уснул, но его разбудил прокуренный молодой голос:

– Мужики, вам куда-нибудь надо?

– А куда вы едете, уважаемый? – донесся до старика голос Тамика.

– А куда скажете. На сколько грошей хватит.