– Ничего не давать без моего ведома. Категорически запрещаю, Вам ясно? Драко необходимо выпивать три раза в день несколько капель настоянных на корне...

Слушать состав зелий, которыми будет отпаивать Драко Северус, не интересно. Бросив еще один взгляд на спящего супруга, с тяжелым сердцем вышел в коридор.

– Гарри, ну как он?
– накинулись на меня с расспросами Гермиона, Джордж, Фред и Невилл одновременно. Пришлось еще битых полчаса рассказывать, о моих предположениях и догадках относительно Дамблдора, зелье, его предназначении и вообще о вселенском благе в понимании нашего директора. Сказать, что друзья были в шоке, это ничего не сказать. Таких смачных эпитетов от Гермионы в адрес мага, даже я не смог бы выдать.

Сильно нервничая, ожидал ужина, где оповестят о наказание Уизли. И да, как это ни глупо, но я надеялся на чудо. Вдруг все же Дамблдора прорвет и совесть поднимет голову? Вершителем судеб быть, ой как не хочется...

– Прошу минуту внимания,- рассевшиеся для ужина за столы ученики, заинтересованно посмотрели на, вышедшего к появившейся трибуне, Дамблдора.

– Началосссь,- буркнул я себе под нос, сжимая до хруста кулаки. Северус и Люциус, сев в этот раз рядом друг с другом, внимательно смотрели на старого манипулятора, который сам того не понимая связался с единственными во всем мире магами, люто ненавидевшими все его игры. Не по зубам игрушки выбрал, Альбус.

– Мы все стали свидетелями инцидента произошедшего сегодня в стенах Хогвартса. Виновника не составило труда найти. Джиневра Уизли созналась сразу. В прочем многие из вас стали тому свидетелями. Пострадавший от любовного зелья, Драко Малфой, все еще находиться в больничном крыле и пока не приходил в себя,- зал зашумел. Дамблдор поднял руку, прося тишины.
– Мадам Помфри, наша замечательная медсестра, уверяет, что смертельной опасности для мистера Малфоя нет.

– А не смертельное, есть?
– выкрикнул кто-то.

– Я теперь буду бояться пить, вдруг там яд!

– Мои родители возмущены произошедшим, они хотят забрать меня из этой школы!
– выкрики учеников все разрастались, как снежный ком, грозя погрести преподавателей под своей лавиной. Я мстительно улыбался. Переполох, как бальзам на душу, но слабовато.

– Тихо! Никакой угрозы для окружающих нет! Джиневра Уизли находится под наблюдением, и понесет заслуженное наказание.

– Какое?!
– несколько десятков голосов слились в один. Я даже слегка удивился, что мне и рта открывать не надо. Ученики Хогвартса оказывается не робкие ромашки, прекрасно понимают, как устроен мир, и знают какие вопросы стоит задавать первыми.

– Начну с того, что в происходящем есть вина и самого Гарри Поттера.

– В том, что не я выпил подмешенное для меня зелье, а Драко?
– не вытерпел я.

– Ты спровоцировал желание опоить тебя, из-за измен своей собственной невесте!
– с триумфом выдал Дамблдор.
– Бедная девочка вся извелась, из-за столь постыдного факта.

Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Оправдаться? Нет уж, мы сначала поиграем. И какое же наказание придумали "бедной" девочке? Мельком отметил, как напряглись супруги. Сев перехватил руку Люциуса и сжал ее. Я перехвати взгляд Сева, умоляющий сдерживаться, и еле заметно подмигнул. Правильно, сейчас будет мой выход и гори оно всё огнем!

– Посовещавшись с преподавателями, мы приняли решение. Джиневру Уизли лишить на срок отработки длиннною в три месяца, волшебной палочки и запретить посещать общие залы.

И зал взорвался возмущёнными криками.

– И вы это называете справедливым наказание, за то, что чуть не убили моего сына?!
– ледяной полный ярости голос Люциус разрезал гул, как нож масло, и наступила идеальная тишина.- Я подам жалобу на методы преподавания в этой школе, в Министерство. Школа, в которой наследник чистокровного рода не может чувствовать себя в безопасности, не должна функционировать!

– Люциус, но с Вашим сыном...
– начал было говорить Альбус, а я уже не мог более сдерживаться, расхохотался в полный голос, складываясь пополам. Дешевая театральная постановка утомила. Боги, как же смешно и нелепо выглядит этот фарс?!

– Гарри, Гарри, ты чего?! Перестань!
– испуганный голос Гермионы, обрубил все веселье. А жаль.

– Достаточно!
– встал я, с усмешкой смотря прямо в глаза старого интригана.
– Мне надоело быть пешкой в вашей игре, директор.
– Начну, пожалуй, с того, что я обвиняю Вас в пособничестве Джиневре Уизли. Именно Вы закрыли меня перед судом, в подземелье, где я не смог бы почувствовать всплеск магии. Суд, между прочим, тоже спланировали и организовали Вы. Хотелось приманить бедное испуганное дитё, липовым ощущением защищенности и тепла? Ведь зелье, что сдобрено магической составляющей и моей кровью, дало бы отзвук? Не так ли?

– Гарри, мальчик мой...

– Не Ваш, что меня несказанно радует.

– Мистер Поттер, немедленно извинитесь перед ...

– Профессор Макгонагалл, может, Вы хоть раз задумаетесь над словами других, чем безоглядно верить своему любовнику?
– ей только и оставалось, что возмущено открывать и закрывать беззвучно рот. Не ожидала, что ее тайна не такая уж и тайна?
– Вернемся к главному. Вы решили подлить мне зелье с помощью младшей Уизли, бестолковой девчонки вбившей себе в голову, что я ее судьба. Кстати, не Ваших ли рук дело, внушение ей подобной абсурдной мысли? Директор Дамблдор разве Вы не знали, что я гей? Должны были знать. Ведь к вам периодически ходят попить чайку многие из учеников и учителей, где в превосходный ароматный чай, без смущения постоянно добавляются некоторые развязывающие язык травки.