Омут памяти, воспоминания Северуса:

"- При всем моем к Вам уважении, сэр, Гарри еще ребенок, и он вряд ли справится с двумя десятками этих тварей, что заполонили все пространство над озером.

– Избранный должен быть сильным. Тебе ли не знать, Северус? В природе выживет сильнейший.

– Не каждому взрослому по плечу схлестнуться с дементором и уйти невредимым.

– Северус, Северус, ты никак сочувствуешь этому мальчику? А где твоя ненависть? Испарилась? Как же быстро ты прощаешь обиды своим врагам. Напомнить тебе, что делала с тобой четверка магов под руководством Джеймса Поттера, отца этого мальчишки?

– Не стоит, директор. Я потерей памяти не страдаю.

– Не привязывайся к нему, мальчик мой. Он живет для единственной цели - убить Волан-де-Морта. Никто не знает, чем закончится их схватка в будущем. Но... Как правило, герои после сражений быстро забываются и становятся ненужными. Но пока... Гарри полез спасать незнакомого человека, не думая о последствиях, и это ему урок.

– Жестокий, должен заметить.

– Другого он не заслуживает. Я отношусь к нему довольно тепло, а он помогает отребью, чье место в Азкабане. Дементоры - лишь малая толика отплаты за мою злость на него.

– Блэки - чистокровный и знатный род, сэр. К тому же Сириус его крестный.

– Замолчи, Северус! Крестный? Эта никчемная размазня?! Чему он может научить Гарри?! Что он способен ему дать?! Ничего! Пшик. А мне нужен беспрекословно преданный сильный маг, способный избавить мир от нарыва в лице Волан-де-Морта. Тьма отступит, и свет прольется над этими землями, изменяя их. Ласка, сопли и сладкие сюсюканья не позволят вырастить настоящего бойца, который необходим ради общего блага, Северус, мальчик мой. Ради общего блага.

– А если Поттер умрёт?

– Обидно. Вложено довольно много сил в его воспитание и становление на истинный путь. Но в стране достаточно одаренных сильных магов... Хотя. Нежелательно - время будет упущено.

Вдалеке над озером разлился гигантский яркий свет, заставляющий взвыть дементоров и разлететься.

– Силен малыш. Хороший боец получится, - растянул свои губы в подобие улыбки Дамблдор.
– Проследи, чтобы он оказался в больничном крыле, по возможности, живым.

– Прослежу".

***

– Я ожидал чего-то подобного и не тешил себя иллюзией о добром дедушке Дамблдоре. Гермиона, Фред, Джордж, вы как?

– Я не знаю, что и сказать, Гарри, - растерялась она.

– А чего говорить?
– с усмешкой выдал Фред.
– Мы давно видели некоторые неувязки в поведении директора.

– Сомнения его "светлой" личности появились еще на первом курсе, когда он пригласил нас попить чайку, - подхватил Джордж.

– И подлил нам зелье доверия.

– Гадость редкостная, и у нас к ней невосприимчивость.

– К счастью, - закончил Фред.

– Я сейчас чувствую себя полной дурой, - расстроилась Гермиона.

– Не поверишь, я тоже, - надменно выплюнул Драко, отводя от меня свой взгляд.

Я не дурак, понял сразу, что он отнюдь не об увиденном.

– Драко? Я не понимаю, чем заслужил такое отношение?
– плюнув на всех, резко притянул к себе своего жениха.

– У вас не более десяти минут. Нам нельзя выдать себя перед Дамблдором, - напомнил нам Северус.
– Ремус, Сириус свои эмоции о просмотре вы выскажете нам в другом помещении. Мальчикам необходимо поговорить.

– Но, - начал было Сириус, но был быстро выставлен вон, под напором близнецов и Люпина, который предупреждающе рыкнул на рыжиков, чтобы они не трогали его. Те заливисто рассмеялись и обхватили с двух сторон смутившуюся Гермиону, негласно сообщая, что и сами заняты. Волк Люпина успокоился, и он даже удостоил их кривоватой улыбки.

– Гарри, хватит, - оттолкнув мои руки, поднялся Драко.
– Не стоит более утруждать себя подобным концертом. Поиграл и будет.

– Драко, ты о чем, котенок?

– Не смей меня так называть, - разозлился блондин.

– Я люблю тебя, и мне нравится называть тебя именно так, - обиделся я.
– Хватит вести себя как ребенок, и объясни толком, в чем я провинился перед тобой? Иначе может получиться недоразумение, стоящее наших отношений и дальнейшей совместной жизни. И поверь, после это будет очень глупо выглядеть.

– Хочешь узнать?
– язвительно прошипел Драко, вскинув голову, как норовистый жеребенок.

– Очень, - мурлыкнул я в ответ, распаляя его еще больше.