Шрифт:
– А чем он должен увлекаться, по-твоему?
– Ну… чем-нибудь интеллектуальным… У него как-никак университетское образование. Пусть бы Рембрандта в подлиннике почитывал, это гламурно… А я вот, к примеру, Мураками читаю, – важно сообщила Сати.
– Неужели? – В голосе приятеля слышалось сомнение. – Ты это дело брось! Нашла, что читать… Ага… Хромой ниндзя, значит? Гм… Попросить у Хамера на выходные, может? А дальше там что?
– Ну что мне, всю книгу тебе читать, что ли? Мне про макароны писать надо…
Она перевернула несколько страниц:
– «Ее грудь бурно вздымалась, обещая райское блаженство. Хромой ниндзя расстегнул пуговицы ее платья, и пышная белая гру…»
Из телефонной трубки донесся звук, напоминающий сдавленное хрюканье.
– Ну чего замолчала?! – с трудом проговорил Никита, всхлипывая. – Дальше читай! С того места, где про пуговицы!
– Делом займись, – строго сказала Сати сисадмину и положила трубку.
Она пододвинула поближе буклет макаронной фабрики и некоторое время изучала написанный мелким шрифтом текст, затем перевела взгляд на монитор.
– Макароны… так… «Макароны заняли достойное место в нашем рационе. Из них можно приготовить множество разных вкусных блюд»…
Несколько минут Сати барабанила по клавишам, бормоча себе под нос обрывки фраз, потом снова уткнулась в буклет фабрики.
Хлопнула дверь, появился Никита, весь, как сапер, опутанный проводками. Он с порога оглядел редакцию и хмыкнул.
– Ничего себе, сколько вам рухляди притащили, – заметил сисадмин. – Рекламный отдел старается! Ну у кого тут комп не работает? Кто мне записку вчера на стол положил?
Сати оторвалась от чтения буклета.
– Да я откуда знаю, – отмахнулась она и перевела взгляд на монитор. – Мой работает. Нашел чеки?
– Нашел, нашел…
– «Множество разных вкусных блюд…»
– Напиши – «вкуснейших», – посоветовал Никита. Он уселся за чей-то стол и включил компьютер.
– «Вкуснейших», точно… – Сати кивнула. – Надо так сочинить, чтоб читателям захотелось немедленно купить эти самые макароны, понимаешь?
– Чего ж тут не понять…
– Ну не скажи! Рекламные тексты писать – это тебе не компьютеры чинить. Это работа творческая, ясно? А еще обязательно надо написать, что макаронная фабрика уверенно смотрит в будущее! Нравится всем рекламодателям эта фраза – про будущее.
– Ну можно и про будущее, – согласился сисадмин, задумчиво созерцая системный блок. – Куда это я отвертку задевал?
Снова задребезжал телефон внутренней связи.
– Да, – недовольным тоном рявкнула Сати.
В телефонной трубке послышался шум, грохот, чьи-то крики, потом раздался голос начальника рекламной службы:
– Привет, Сати! Текст макаронной фабрике готов?
– Как он будет готов, когда ты звонишь каждую минуту? – сердито поинтересовалась она. – Не даешь сосредоточиться на творчестве.
– Но ты его пишешь? – уточнил он.
– Пишу, пишу! Вот слушай…
Сати торопливо зашелестела страницами:
– «Ее грудь бурно вздымалась, обещая райское блаженство. Хромой ниндзя расстегнул пуговицы ее платья и пышная белая гру…» Что, понравилось? Заинтересовало?! Вот то-то! Это новый креативный подход к рекламе макарон, – объявила она. – Все! И не звони мне больше и не отвлекай!
Никита захохотал:
– Я чувствую, за этой книгой к Хамеру скоро очередь выстроится. Как она называется-то?
Сати мельком глянула на обложку.
– «Хромой ниндзя наносит ответный удар». Господи, ну и чушь. – Она встала и засунула книгу в ящик стола криминального корреспондента. – Ладно, Никита. Теперь помолчи немного, не мешай мне. Я про макароны допишу.
– Пиши, пиши… – проворчал сисадмин.
Через полчаса Сати покончила с рекламой для макаронной фабрики, распечатала текст и направилась на первый этаж. На вахте сидел дед Илья и задумчиво смотрел в нотный лист, испещренный крошечными значками. Вокруг его стола громоздились старые стулья и скамейки.
Распахнулась дверь рекламного отдела, в коридор выскочили суетливые менеджеры, подхватили скамейку и поволокли куда-то прочь.
– Гм, – промолвила Сати, провожая их взглядом. – А ведь если такими темпами и дальше пойдет, своего-то хлама у нас не хватит. Ведь они наверняка уже все из подвала вынесли? А?
– Конечно, не хватит, – подтвердил начальник отдела рекламы, появившись как из-под земли. – Но я уже договорился с Управлением железной дороги. – Он кивнул в окно. – Завхоз разрешил нам их рухлядь взять. На время.