— Я не понимаю, — призналась молодая женщина. — Вы можете вызвать дух моего мужа?

— Дух нельзя вызвать. Его можно только призвать!

— Простите, я не знала…

— Призвать, умолить подняться из мировой Бездны, пообещав в обмен на эту услугу нечто ценное в уплату…

— У меня есть деньги, — сказала Агния.

— Речь не идет о деньгах! Что деньги для тех, у кого больше нет низменных желаний? Духам нужно иное — живое тепло, жизнь!

Портьеры внезапно взметнулись ввысь. Агния вздрогнула. Вперед шагнула высокая худощавая фигура, закутанная в складчатый балахон так, что не разберешь, женщина это или мужчина. Накидка скрывала даже верхнюю часть лица, а полумрак комнаты и мерцающий свет свечей не позволял присмотреться как следует. Но Агния уже сообразила, кто перед нею, и молодую женщину пробрала дрожь.

Мадама Ноа была шезрулом. Представители этой загадочной расы испокон веков жили на востоке материка, но когда Линнебрукская империя начала свою экспансию, расширяя территорию, нежданно-негаданно перебрались в человеческие города. Держались они обособленно, вели скрытный образ жизни, почти ни во что не вмешивались, и люди постепенно привыкли к странному соседству. Агния не знала про шезрулов практически ничего, кроме нескольких бредовых слухов, и сейчас запаниковала. А вдруг все сказанное — правда? Вдруг шезрулы действительно всего лишь паразиты, которые, подобно некоторым насекомым, подкладывают своих младенцев в тела людей, и нерожденные шезрульчики просто высасывают человека изнутри? А вдруг…

— Ты боишься, — вдруг констатировала пророчица. — Я чувствую твой страх. Он лишает тебя жизни. Отринь страх — и ты станешь сильнее.

Она протянула руку — из широкого рукава балахона вынырнула кисть с неестественно длинными тонкими пальцами. Агния попятилась и внезапно рухнула в одно из кресел, каким-то чудом оказавшееся за спиной. Взвизгнула от неожиданности.

— Я… не боюсь, — пролепетала она, глядя на эту руку, как птичка на змею. — Я хотела… дух мужа… При чем тут моя жизнь?

Мадама Ноа кивнула головой, словно наконец услышала нечто разумное.

— Духи забирают нашу жизнь, — просто объяснила она, плавно опускаясь во второе кресло, которое тоже как-то подозрительно быстро оказалось рядом. — Каждая встреча с духом отбирает частичку жизненной силы. У меня или у того, кто согласится выступить медиумом. Таких мало. Что у тебя?

Последние слова она произнесла сухим деловым тоном, и это подействовало на посетительниц лучше всех успокоительных препаратов. Сунув ридикюль Лимании, которая сжалась в комочек за креслом, Агния подробно, но без лишних слов пересказала историю своего короткого замужества, загадочной смерти мужа и перечислила цепь недавних событий.

— Я жалею только об одном — что не побеспокоилась задуматься об этом раньше, — заключила она. — Три месяца миновало, как Марек умер, а я только сейчас решила к вам сходить…

— Не вини себя. Все происходит лишь тогда, когда настает срок. Если ты три месяца не могла или не хотела сюда прийти, значит, срок не настал. А сейчас — пора. Что тебе нужно?

— Я… я хотела узнать, как и почему он умер. Он… иногда снится мне, иногда приходит по ночам…

— Наяву?

— Не знаю, — смутилась Агния. — Но мне обычно бывает очень холодно, когда он рядом. Правда, это было всего несколько раз…

— Ты отталкивала его? Гнала от себя?

— Нет. Как можно? Он же мой муж! Я хотела у вас спросить, что мне делать, если он… ну, снова придет? Понимаете, мне его так не хватает! Я бы все отдала за возможность его вернуть. Хотя бы на пару минуточек…

Женщина в балахоне покачала головой:

— А ты уверена, что к тебе приходит твой муж?

Агния так и вспыхнула, выпрямляясь.

— И вы туда же? Вы меня знать не знаете, а беретесь судить! Я верна Мареку и останусь верна ему до конца своих дней! Я всю жизнь буду его любить и уже никогда не смогу отдать свое сердце другому! Любовь — одна на всю жизнь! Ни один мужчина не прикоснется ко мне, и за все три месяца вдовства я ни разу даже не подумала об этом! И уж конечно я уверена, что ко мне приходит дух моего мужа! Я не могу ошибиться!

— Ты сама ответила на свой вопрос, — вздохнула прорицательница. — Не уверена, что это принесет тебе счастье, но ты сама сделала свой выбор… А от меня-то что хочешь?

— Я думала, что… ну, что вы можете призвать дух моего мужа, и он скажет…

— Что?

— Кто его убил, — пролепетала Агния, немного смущенная резким тоном прорицательницы.

— И ты думаешь, что он скажет это мне, если до этого не сказал тебе? — Мадама Ноа уронила голову на грудь и бессильно покачала головой. — Духи капризны и своенравны. Ты не представляешь себе, насколько они меняются. Но, если ты хочешь…

Она взмахнула рукой:

— Аремоханна!

Шар мгновенно погас. На несколько секунд комната погрузилась во мрак. Испуганно заблеяла Лимания. Агния сидела ни жива ни мертва. Ей стоило большого труда не закричать, когда рядом послышался шорох. Какая-то тень промелькнула совсем близко.

Вспыхнул свет. Он шел откуда-то снизу, искажая лица и предметы. Запахло травами. От резкого запаха у Агнии защипало в носу. Она поморщилась, борясь с желанием чихнуть.

Прорицательница в кресле напротив в неверном свете, идущем, казалось, из-под пола, превратилась в какое-то чудовище с бледным лицом и черными провалами на месте глаз. Капюшон сполз с ее головы, обнажая чуть вытянутый блестящий череп шезрула. Зрелище было жутким, но и чем-то привлекательным. Вцепившись скрюченными пальцами в подлокотники, Мадама Ноа покачнулась, запрокидывая голову.