В конце 1850-х гг. Географическое общество всерьез заинтересовалось территориями за пределами империи. Как и географические общества, созданные на Западе немногим ранее, эта организация испытывала к зарубежным странам не только чисто академическое любопытство. Во второй половине XIX в. серьезные политические и экономические причины побудили географические общества в Париже, Берлине и Лондоне (Societe de Geographic de Paris, Gesellschaft f"ur Erdkunde zu Berlin, Royal Geographical Society in London) обратить внимание на Африку. То же можно сказать и об интересе Русского географического общества к Азии. Многие члены российской организации горячо бы поддержали мнение, высказанное в 1877 г. президентом аналогичной организации в Париже: «Сила любой страны заключается в экспансии… и изучение географических наук является одним из важнейших элементов этой экспансии» {82} . Писатель Джозеф Конрад язвительно назвал этот сложившийся в XIX в. альянс науки и имперского строительства «воинствующей географией» {83} .

Первым вице-президентом организации, находившейся под покровительством великого князя Константина Николаевича, был адмирал, а среди ее руководителей были также морские и военные офицеры. Такое сосредоточение военных было неслучайным, поскольку интересы общества и армии часто пересекались {84} . И наиболее очевидно это было во Внутренней Азии. Как заключил один ученый, «большую игру в Центральной Азии разыгрывали выдающиеся личности — члены Императорского Русского географического общества» {85} .

Когда способный младший офицер, подтвердивший свой талант топографа, предложил обследовать пограничные области Внутренней Азии, Географическое общество и Военное министерство имели все основания высказаться в поддержку этого путешествия. Согласие Семенова и военного министра Д. Милютина не заставило себя долго ждать. В 1870 г., спустя чуть больше года после своего возвращения с берегов Уссури, Пржевальский снова отправился в путь, на этот раз в Монголию. Одной из своих целей он ставил составить карту Ордосского плато к северу от Великой Китайской стены и найти Кукунор (Цинхай) — легендарное «Голубое озеро» на том месте, где смыкаются границы Китая, Монголии и Тибета. Вдохновленный, несомненно, «поисками Нила» («Nile Quest») — знаменитым соперничеством между Ричардом Бертоном и Джоном Ханнингом Спиком в 1850— 1860-х гг., — Пржевальский надеялся доказать, что это озеро является истоком Желтой реки.

В течение почти трех лет Николай Пржевальский, теперь в сопровождении двух казаков, помощника и верного сеттера Фауста, путешествовал на верблюдах по «восточной горной Азии» {86} . Начав свой путь в сибирском пограничном пункте Кяхта, он пересек монгольскую пустыню Гоби, добрался до Пекина, преодолел Ордосское плато и нашел Кукунор на границе Северо-Восточного Тибета. Именно там, разбив лагерь на берегу озера, Пржевальский повстречался с Камбынансу, представителем Тибетской теократии в Пекине. Дипломат сразу же пригласил путешественника в Лхасу, где, по его заверениям, «Далай-Лама будет очень рад принять русских» {87} . К сожалению, к тому моменту у Пржевальского почти не осталось денег, и он не мог себе позволить путешествие на юг длиной в 1500 км. Он нехотя ограничился исследованием Цайдамской равнины на северной окраине Тибета и вернулся в Иркутск через монгольскую столицу Ургу.

На протяжении всего путешествия Пржевальскому приходилось мириться с суровой негостеприимной местностью, подозрительными китайскими чиновниками и нередко враждебными туземцами. Хотя местные жители часто являлись наиболее существенной помехой, он смело игнорировал их нападки. В донесениях военным начальникам в Петербурге он сообщал, что, «зная трусливый, до невероятности, характер этих народов», бояться нечего. «Притом мы все отлично вооружены, а стрельба… производит магическое впечатление на полудиких обитателей Монголии» {88} .

Покрыв более 11 тыс. километров, первая экспедиция во Внутреннюю Азию принесла изобилие географических открытий о регионе, превышающем по площади Западную Европу. Зоологам и ботаникам Академии наук в Петербурге досталась коллекция из 200 шкур животных, 1000 образцов птиц, 3000 насекомых и 4000 засушенных растений. Из своей поездки Пржевальский также привез ценный разведывательный материал о Дунганском восстании — крупном восстании мусульман в Западном Китае, что явно оценили вышестоящие лица, присвоив ему звание подполковника и наградив орденом Св. Владимира 4-й степени {89} .

Летом 1876 г. Пржевальский отправился во вторую экспедицию во Внутреннюю Азию, на этот раз с западной границы. Теперь у него было немного больше людей и гораздо более щедрое финансирование, и он планировал пересечь печально известную пустыню Такламакан в Синьцзяне, попытаться найти Лобнор — таинственное озеро на Шелковом пути, в последний раз описанное Марко Поло, и через перевал Куньлунь попасть в Тибет {90} . Хотя Пржевальскому и удалось найти Лобнор, которое оказалось больше похожим на болото, болезнь и политические осложнения помешали ему продвинуться дальше на юг. В целом экспедиция прошла меньше 4000 километров [12] .

Путешествие также имело важные разведывательные цели. Значительная часть местности, которую оно охватывало, по-прежнему была мятежной, и Петербург срочно нуждался в сведениях о руководителе восстания, Якуб-беке. Другому офицеру Главного штаба было приказано встретиться с лидером мятежников. Но Пржевальский тоже решил добиться этой встречи, после которой отправил подробный отчет своему начальнику графу Федору Гей-дену {91} . Озаглавленный «О современном состоянии Восточного Туркестана», этот отчет рисовал довольно негативный образ Якуб-бека и его мятежных земель [13] . Отметив, что он «не больше как политический проходимец», которого ненавидят собственные подданные, Пржевальский предсказывал его неминуемое падение {92} . Местное население, поспешно добавлял он, имеет гораздо более благоприятное мнение о России: «Местные жители… постоянно проклинали свое правительство и высказывали желание подчиниться России. Слух об умиротворении нами Кокана и Кулджи прошел далеко; дикий Азиатец начинает понимать, что власть русская есть залог спокойствия и благоденствия» {93} .