– Ну-ну. Посмотрим.

– Послушайте! – взорвался Янсен. – Вы проворонили кейс, а мне отвечать? Я вообще не понимаю, что вы от меня хотите. Разбирайтесь с теми, кто забрал кейс. Я вам зачем?

– Предлагаешь отпустить тебя? – спросил Старый.

– Все равно я никому ничего не собираюсь рассказывать, – дернул углом рта Янсен. – Вы только напрасно потеряете со мной время.

– Ты наше время не считай, – вмешался Слон. – А лучше покайся, пока не поздно.

– Будете мне угрожать – я пожалуюсь вашему начальству, – немедленно заявил Янсен.

Слон помрачнел.

– Слышь, ты, Федя! – он навис над тощим пленником всей своей тушей. – Я тебя предупреждаю по-хорошему…

– Слон, – негромко произнес Старый.

Хоботенко осекся, выпрямился, разжал кулак.

– Везет тебе, Федя.

Мелькнул указатель – «до Берна 60 километров».

– Скоро будем на месте, – сказал Старый. – Там договорим. Монгол, на развязке возьмешь вправо.

– Понял, – отозвался Марат.

Он покосился на Кармен. Хотел проверить, как она. Переживал за напарницу. И не только за напарницу. Но Кармен угрюмо смотрела в окно и взгляда его не заметила. Или сделала вид, что не заметила.

Домик на окраине Берна был небольшим, чистеньким и, что самое главное, обнесенным высоким сплошным забором. Машину поставили в гараж и через дверь в гараже вошли в дом.

Хозяин дома, пожилой пенсионер по имени Роберт Краузе, тихо жил на свою военную пенсию. С соседями он был вежлив, в гости ходил редко. Иногда принимал родственников – нечастых и таких же тихих, как он сам. Соседи, вероятно, были бы сильно удивлены, если бы узнали, что господин Краузе – русский разведчик «на покое», выбравший местом жительства эту бернскую явку и активно помогающий своим молодым коллегам в их беспокойных делах. Настоящее имя Роберта было известно только нескольким людям в Москве.

– Ранен? – спросил Краузе, увидев перебинтованное плечо капитана Хоботенко.

– Есть маленько, – прогудел тот, тяжело оседая в кресло.

– Пулю достали?

– Сквозное, – бросила Кармен, помогая Слону занять удобное положение.

– Ему надо лечь, – заметил Роберт.

– Посижу пока, – возразил Хоботенко. – Належусь еще.

– Понимаю.

Роберт, среднего роста, худощавый, с лысиной, ушел в кухню – готовить гостям обед. По виду он был типичным стареющим человеком. Но небольшие его блеклые глаза под белесыми ресницами все схватывали мгновенно, а схватив, запоминали навсегда. И ходил он размеренно и точно, делая выверенные движения.

– Серьезный дяденька, – высказал свои впечатления Монгол.

– Других не держат, – задумчиво ответил Старый.

Он сел в кресло у окна и положил на подлокотники свои руки.

– Дед, мы на месте, – доложил он Москве, устало наблюдая, как устраиваются его бойцы.

– Рад за вас, – сухо отозвался Ерохин. – Как Слон?

Старый покосился на капитана. Тот сделал успокаивающий жест.

– В порядке он. Но работать не сможет.

Слон начал было возмущенно открывать рот, но Старый властно поднял руку – и тот утих.

– Вы собираетесь работать? – притворно удивился Ерохин.

– Надо исправлять ситуацию.

– Как?

– Будем думать.

– А не поздно?

– Есть соображения.

– Поделитесь?

– Позже.

– Ладно. Мы тут тоже пока посоображаем.

Старый сделал знак Кармен отключить связь. Она щелкнула переключателем приемника, вопросительно уставилась на командира.

– Будем думать, господа, – сказал тот, медленно сцепляя руки в замок.

– Что у тебя за соображения? – поинтересовался Слон.

По глазам остальных было видно, что им тоже любопытно послушать командира.

Тот обвел всех загадочным взглядом, по-доброму улыбнулся.

– Если честно – никаких.

Слон фыркнул, засмеялся и тут же закряхтел от боли. Клоп зашелся своим отрывистым, как кашель, смехом. Широко улыбнулся Монгол, улыбкой этой сгоняя с лица несвойственную ему хмурость. Даже Кармен стала глядеть мягче, хотя в ее глазах все еще таилось виноватое выражение. Не было весело только Янсену, притиснутому Слоном в дальний угол дивана. Но на него пока никто не обращал внимания – до поры до времени.

– Но! – поднял палец Старый. – Что-нибудь придумать мы обязаны. Возвратиться ни с чем мы всегда успеем.

– Это верно, – прогудел Слон.

– Поэтому – думаем, – продолжил Белов. – У нас есть от чего оттолкнуться. Первое. Мы все еще здесь. Второе: мы вполне боеспособны. Слон ранен, но его можно оставить на Роберта.

Хоботенко промолчал – спорить с пробитым плечом было трудно. Клоп и Монгол, соглашаясь, закивали. Кармен внимательно слушала.

– Третье. У нас есть пленник, которому наверняка что-то известно о нападавших.