Шрифт:
– И что вы сделаете, когда мы уйдем? – спросил я.
– А что могут сделать простые крестьяне? Положим трупы солдат в погреб и если через три дня никто не приедет – похороним. Если приедет еще отряд расскажем все как было. С нас-то какой спрос?
– То есть вы скажете куда мы направляемся? – не выдержал Алькон, выглядывая из коридора.
Староста несколько удивленно посмотрел на него.– Как мне показалось, они и так прекрасно знают куда вы направляетесь, раз устроили тут засаду. Но не беспокойтесь, Картунский Лес велик. Найти там небольшую группку людей почти невозможно. Особенно если знать как заметать следы, – он посмотрел на Алькона. – Думаю, что со Светлым вы в лесу не пропадете.
– Хорошо, будем считать, что мы поверили, – подытожил Ворт. – Мы сейчас уйдем. Не выходите из комнаты хотя бы полчаса во избежание недоразумений. И уж чего не советую, это идти за нами.
Хорошенько вооружившись, мы закутались в теплые плащи, надели рюкзаки со снедью и покинули дом. Не забыли надеть плащ и на С`Нивелла. Небо начало уже сереть, но на улице было все также мокро, противно и холодно.
– Крис, ты тут? – негромко позвал я.
– Куда ж мне деться? – отозвался кот. – Иди за мной, покажу короткую дорогу.
Я огляделся, но кота не заметил.– Да что ж такое! – вздохнул кота. – Идите сейчас прямо, вон по той улочке.
Так, ведомые указаниями кота, мы довольно быстро выбрались из деревни. Кристобаль, посчитав свою миссию выполненной, потребовал, чтобы его посадили в рюкзак. И, заставив рассказать подробности беседы со старостой, задремал. До леса было действительно рукой подать и меньше чем через час мы уже шагали под кронами вековых деревьев. Большой этап пути был преодолен. Наконец-то я в Картунском Лесу!
Картунский Лес Дождь закончился, но в воздухе висело липкое сырое марево, а ноги чавкали по размокшей земле. Мы прошагали весь остаток ночи и утро, стараясь уйти как можно дальше от злополучной деревни. Спасибо Алькону – он что-то сделал, и сырость не забиралась в сапоги и под плащи. Но так или иначе окружающая промозглость оптимизма не добавляла. Мы почти не разговаривали, все были мрачные, нахохлившиеся. Ближе к полудню сделали небольшой привал, во время которого не разжигая костра поели захваченной из деревни еды, и пошли дальше. Вечером опять начал моросить дождик, который как это обычно бывает зарядил на всю ночь. Ночевали мы под открытым небом завернувшись в плащи, и, несмотря на все ухищрения Алькона, утром все были мокрые, замерзшие и злые. Особенно был недоволен наш пленник, который из-за привязанных к дереву рук всю ночь провел в неудобной позе, не имея возможности повернуться или плотнее закутаться в плащ. Ночные мучения немного были компенсированы отличной горячей похлебкой, которую на скорую руку сварганил Вортус. Алькон заварил ягодно-травяной чай. Он был немного странный на вкус, но Алькон уверял, что он защитит нас от возможной простуды и придаст бодрости. Пришлось выпить. Не знаю как на счет простуды, но бившая меня с середины ночи дрожь действительно прошла. Погода начала налаживаться после полудня. Выглянуло солнышко, от земли запарило, стало влажно и жарко. К вечеру погода окончательно прояснилась. За ужином мы решили, что убегать, петлять и путать следы можно заканчивать и пришла пора направиться непосредственно в Круг. Для чего мы и обратились к нашему пленнику, предложив ему отработать сохраненную жизнь и здоровье.– А я уж думал, вы и сами найдете дорогу, – съязвил тот, но сильно не выделывался и решительно зашагал на запад.
Карта не показывала никаких опасностей в этом направлении. Но, по правде говоря, в лесу от карт толку не было. Весь день мы брели строго в заданном нашим пленником направлении. Ближе к концу дня С`Нивелл неожиданно развернулся и повел нас чуть ли не в противоположную сторону – на северо-восток. Это опять вызвало волну недоверия у Вотруса. Но делать было нечего, пришлось как бы странно это не звучало довериться Темному. Он мог, конечно, нас обманывать. Но нам нечего было делать, только лучше следить за ним и за окружающей обстановкой.
На другой день он придерживался заданного с вечера направления. Тропинок никаких тут не было, поэтому брели мы в лучшем случае по щиколотку в траве, в худшем выше пояса в зарослях. С утра прошло уже часа три, все подустали и мечтали о привале, как вдруг, тишину, ранее прерываемую только нашим сопением и шуршанием зарослей папоротника, по которым мы брели, разорвал громкий лязгающий звук. Вслед за ним, бредущий впереди, под бдительным присмотром Ворта С`Нивелл, взвыл, и, выкрикивая грязные ругательства, повалился в траву.
Все встрепенулись, сонное оцепенение мгновенно слетело. Через секунду кликаса уже была у меня в руке и вертясь вокруг себя, я зорко оглядывал окрестности, выискивая источник опасности. Алькон и Ворт рядом делали то же самое. Однако, ничего подозрительного вокруг замечено не было.
Когда мы в этом убедились, то обратили, наконец, внимание на корчащегося у наших ног пленника. Тот полулежал на левом боку, подвывая от боли и тихо ругаясь, и держался связанными руками за правую ногу, на которой болталось что-то большое и железное. Приглядевшись, я понял, что это здоровенный капкан, который защелкнулся у него чуть выше сапога. Капканище был большущий, поставленный, видно, на какого-то очень крупного зверя. На медведя не меньше. И сейчас его металлические челюсти накрепко сомкнулись на ноге Темного. Я с ужасом взирал на это чудовище. Такая дура легко может и ногу пополам переломить.
Мы подскочили ближе, убирая на ходу кликасы. Из-под зубьев капкана упругими струйками лилась кровь. Сапог, штанина ниже колена и руки у него уже были все в крови, по мясистым листьям папоротников стекали ручейки крови и впитывались в землю. Судя, по зеленовато-бледному, искаженному болью лицу С`Нивелла, он был близок к потере сознания. Интересно, сломана ли кость? От такой махины всего можно ожидать. Если у него перебита кость, то дело плохо. Алькон, конечно, сможет ее вылечить, но для полного выздоровления понадобится время. Может быть несколько дней. А вот его у нас сейчас как раз и нет.