Шрифт:
Выглядит он свежо, особенным ростом или статностью фигуры не отличается, и с виду ему немногим более тридцати. Из-за стекол очков поблескивают большие серые добрые, но проницательные глаза, которыми он время от времени, помаргивая, с любопытством озирает людей вокруг себя. Легко можно понять, что по натуре он открыт, скорее всего, общителен, дружелюбен со всеми, кто его окружает. Любой, едва взглянув на него, сразу скажет, что рядом с человеком с такой располагающей улыбкой и живым умом никогда не почувствуешь себя скованно или неуверенно. Но тот, кто присмотрится к нему внимательнее, заметит и твердый обвод скул, и строгую линию губ, и поймет, что на самом деле он совсем не так прост и что, в какое бы общество ни попал этот приятный темноволосый ирландец, он непременно оставит в нем свой добрый или недобрый след.
Попытавшись пару раз заговорить с сидящим рядом шахтером и не услышав в ответ ничего, кроме нескольких коротких неприветливых фраз, путешественник угрюмо замолчал и стал смотреть в окно. Пейзажи, на которые пал его взгляд, не были живописными или радостными. В сгущающихся сумерках на склонах холмов пульсировали красными точками горнила. Повсюду были видны огромные шлаковые и угольные горы, над которыми возвышались копры шахт {121} . Иногда мимо проплывали группки жмущихся друг к другу убогих деревянных домишек с тускло освещенными окнами, и все многочисленные полустанки, которые проезжал поезд, были запружены их чумазыми обитателями.
121
…копры шахт. – Копер – сооружение над шахтным стволом для размещения шахтной подъемной установки.
Железорудные и угольные долины Вермиссы – не место для праздных или изнеженных. Здесь повсюду видны мрачные следы безжалостной борьбы за выживание. Здесь нет таких, кому живется легко. Работа здесь тяжелая, и выполняют ее люди сильные и грубые.
Молодой путешественник всматривался в безрадостный пейзаж за окном с отвращением и интересом, что свидетельствовало о том, что в этих краях он впервые. Время от времени он доставал из кармана толстый конверт, вынимал из него письмо, читал и делал на его полях кое-какие заметки. Один раз откуда-то из-за спины он достал предмет, который никак нельзя было ожидать увидеть в руках такого приятного с виду молодого человека. Это был флотский револьвер самого крупного калибра. Когда он повернул его наискосок к свету, в барабане блеснули медными капсюлями патроны – револьвер был полностью заряжен. Он быстро вернул оружие в потайной карман, но не раньше, чем на него обратил внимание рабочий, сидевший на соседней скамье.
– Ого, приятель! – воскликнул шахтер. – Я вижу, ты хорошо подготовился.
Молодой человек неловко улыбнулся.
– Да, – сказал он. – В тех местах, откуда я еду, такие штуки иногда бывают очень кстати.
– Откуда ж ты к нам пожаловал?
– Из Чикаго.
– В наших краях впервые?
– Да.
– Здесь эта игрушка тебе тоже может пригодиться, – заметил рабочий.
– В самом деле? – несколько оживился молодой человек.
– Ты что, не слыхал, что тут творится?
– Нет, ничего такого не слышал.
– Надо же, а я думал, в стране только об этом и болтают! Ну ничего, скоро ты все узнаешь. Так что тебя привело к нам?
– Говорят, здесь всегда есть работа для того, кто не боится руки мозолить.
– Ты состоишь в союзе?
– Конечно.
– Ну, тогда, я думаю, без работы не останешься. Друзья у тебя есть?
– Пока нет, но я знаю, как их найти.
– Это как же, интересно?
– Я член Великого Ордена Свободных Тружеников. В каждом городе есть своя ложа, а там, где есть ложа, я всегда могу найти друзей.
Это признание произвело неожиданное впечатление на его попутчика. Он с подозрением оглянулся на остальных пассажиров. Шахтеры все еще шушукались, двое полицейских дремали. Мужчина подсел ближе к молодому путешественнику и протянул ему ладонь.
– Держи, – сказал он.
Они пожали руки.
– Вижу, ты говоришь правду, – сказал рабочий, – но всегда неплохо и проверить.
Он поднял правую руку и прикоснулся к правой брови. Путешественник тут же поднял левую руку и прикоснулся к левой брови.
– Темные ночи неприветливы, – произнес рабочий.
– Да, для странников в чужом краю, – ответил сероглазый ирландец.
– Этого хватит. Я брат Сканлан, ложа 341, долина Вермиссы. Добро пожаловать в наши края.
– Спасибо. Я брат Джон Макмердо, ложа 29, Чикаго. Владыка – Дж. Х. Скотт. Но я рад, что сразу же встретил брата.
– Вообще-то нас тут много. Нигде в Штатах Орден так не процветает, как здесь у нас в Вермиссе. Но ты, я вижу, парень хваткий, нам такие нужны. Скажи, а что же ты в Чикаго без работы остался, если ты член союза?
– Работы было полно, – ответил Макмердо.
– Почему же уехал оттуда?
Макмердо кивнул в сторону полицейских и улыбнулся.
– Я думаю, что эти ребята тоже хотели бы это узнать.
Сканлан понимающе хмыкнул.
– Что, проблемы? – спросил он, понизив голос.
– Большие.
– Каталажка светит?
– Даже хуже.
– Неужто ты пришил кого?
– По-моему, нам еще рано обсуждать такие вопросы, – сказал Макмердо с видом человека, который понял, что сболтнул лишнее. – Я уехал из Чикаго, и у меня были на то причины. На этом все. А с чего тебя это так интересует? – Его свинцовые глаза неожиданно зло блеснули за стеклами очков.