О Сопротивлении в Греции написано много в самых различных жанрах. Однако в жанре детективно-приключенческом наиболее успешно разрабатывает антифашистскую тему, пожалуй, только Раванис-Рендис. У кого-то из читателей нашего сборника может возникнуть вопрос: правомерно ли причислять остросюжетный роман «Десять бесконечных часов» к детективному жанру? Чего греха таить, порой мы называем детективом любое произведение с запутанной интригой и тайной, раскрываемой лишь на последних страницах.

Детектив же строится по системе строгих правил, пренебрежение которыми неизбежно разрушает жанровую специфику. Как известно, обязательным условием в детективе является наличие преступления, преподнесенного в форме загадки. Следующий необходимый компонент — поиск истины, острое, напряженное расследование (выявление, пресечение) преступления, в ходе которого вступают в конфликт преступник и человек, его изобличающий. Кульминацией детектива является разгадка тайны: перед читателем предстает, так сказать, изнанка события. Внимательно вчитавшись, мы можем убедиться, что в романе Раваниса-Рендиса присутствуют все основные компоненты детектива, есть главная детективная пружина — поиск преступников, а в основе конфликта лежит столкновение справедливости с беззаконием.

И еще один аргумент в пользу принадлежности романа к детективному жанру. Писатель недаром берет для каждой главы эпиграфы из рассказов «Убийство на улице Морг» и «Тайна Мари Роже» Эдгара По, основателя классического детектива. Эпиграфы высвечивают механизм применяемого героями метода поиска, основанного не только на логическом анализе и сопоставлении фактов, но и на постулатах теории вероятности.

«В этом жанре — как хотите его назовите — меня привлекает возможность строго логического построения сюжета и соответственно четкого решения поставленной творческой задачи, стремительность действия, острота сюжетных ситуаций. Хотя, конечно, тайны и загадки для меня — не самоцель, а скорее фон для исследования совершенно конкретного исторического контекста — контекста Сопротивления», — поясняет Раванис-Рендис.

Этот контекст в романе выявляется с первых страниц. Немцы вывозят из оккупированных Афин в Третий рейх сокровища античной и византийской культуры (вот он, «состав преступления»). Об этом узнают подпольщики, которым руководство Национально-освободительного фронта (ЭАМ) поручило защиту художественного наследия страны от разграбления. В течение десяти часов, остающихся до того, как поезд с шедеврами достигнет границ Греции, они должны воспрепятствовать замыслу оккупантов.

По ходу развития сюжета автор то и дело «отсчитывает» время, нагнетая тем самым напряженность атмосферы. Читатель как бы становится участником противоборства между руководителем подпольщиков, архитектором Фотисом Псарасом, и сотрудником абвера Максом Рандеке, которому секретная организация «Отто», занимающаяся вывозом культурных ценностей из оккупированных стран, поручила обеспечить доставку груза по назначению.

Эти два образа, пожалуй, основное художественное достоинство романа. Ведь как бы ни был оригинален сюжет, детектив только тогда становится литературой, когда в нем мы открываем живые человеческие характеры. Персонажи детектива, как правило, схематичны. Подчиненные, подобно героям античной трагедии, жесткому единству действия, детективные персонажи заняты только своим основным делом. Но, несмотря на это правило игры, Фотис и Макс вылеплены психологически интересно.

Фотис, руководя действиями подпольщиков, тщательно обдумывает и просчитывает все возможные варианты «ходов», постоянно ставя себя на место противника. Но пристрастие к логике не мешает ему оставаться живым человеком: он порой испытывает страх и совершает досадные ошибки, что придает образу выпуклость, достоверность, остроту.

Напряженно обдумывает происходящее, взвешивая и сопоставляя факты, и антагонист Макс Рандеке. Живой ум, цепкая память и необыкновенная наблюдательность сделали Максу карьеру на шпионском поприще. Сам Борман наделил его чрезвычайными полномочиями.

Нельзя не отдать должное его профессионализму. Чтобы обеспечить успех своей тайной миссии, он даже выучил греческий. Но это бездушный профессионализм, лишенный нравственной самооценки, позволяющий идти на все ради достижения поставленной цели, а цель эта весьма низменна — получение своей доли добычи.

К тому же «высокомерие завоевателя, представителя „высшей расы“, призванной править всем миром, мешало Максу по достоинству оценить способности противника…»

Остальные персонажи романа выписаны менее тщательно, однако и для них автор находит индивидуальные психологические штрихи. К примеру, многие выведенные в романе оккупанты, как и Макс Рандеке, исповедуют звериную мораль. Их естественными нормами поведения стали цинизм, насилие, вероломство. Однако не все немцы написаны черной краской. Есть среди них и честные люди, одураченные нацистской пропагандой, есть даже антифашисты, сотрудничающие с греческими подпольщиками, но кто они — читатель должен узнать сам. Законы детектива требуют от нас сохранения тайны.

Логика «закручивания» сюжета безраздельно подчиняет себе все. Лишнее безжалостно отсекается. Описания природы и интерьеров остаются как бы «за кадром», но по отдельным штрихам читатель вполне может представить себе Грецию периода второй мировой войны. Так, пассажиры поезда обращают внимание на заброшенные виноградники, тянущиеся вдоль железнодорожного полотна: их хозяева или скрываются от преследований, или ушли в горы к партизанам. Другая немаловажная деталь: поезд проходит мимо района, занятого частями Национально-освободительной армии ЭЛАС… Так, отдельные эпизоды, ремарки, сделанные походя, складываются в убедительную картину всенародной борьбы греков против оккупантов в мощном, хорошо организованном подполье и в партизанском движении — в рядах ЭАМ, ЭПОН [5] , ЭЛАС, ЭЛАН [6] .

В беседах с Раванисом-Рендисом о греческом детективе, естественно, не могло не возникнуть имя Янниса Мариса. «К сожалению, повидаться вам с Яннисом не удастся. Он умер в семьдесят девятом году…» Димитрис на минуту замолкает, а потом начинает рассказывать: «Я его не просто хорошо знал, мы даже работали вместе… В конце семидесятых телевидение заказало нам сценарий по его увлекательной повести «Исчезновение Джона Авлакьотиса». Работа не клеилась, мы сорвали все договорные сроки… В результате дело поручили другим. Вскоре появился бесконечный телесериал. Увы, с повестью Мариса он не имел ничего общего!»