Короче говоря, старший сержант Доминго Чавез стал человеком, которого апачи или Вьетконг признали бы самым или одним из самых опасных врагов.

— Эй, Динг! — послышался голос взводного сержанта. — Тебя ищет лейтенант.

Ночь в Хантер-Лиггетт оказалась длинной и тяжёлой, и для них она закончилась с наступлением рассвета два часа назад. Учения длились почти девять суток, и даже Чавез испытывал усталость. Ему больше не семнадцать, с каким-то удивлением говорили гудящие ноги. По крайней мере, это были его последние учения с ниндзя. Его переводили в другую часть, и теперь он станет сержантом-строевиком в школе начальной подготовки в Форт-Беннинге, штат Джорджия. Чавез безгранично этим гордился. Армия настолько высоко ценила его, что решила сделать примером для новобранцев. Сержант встал, но, перед тем как отправиться к своему лейтенанту, сунул руку в карман и достал метательную звезду. С того самого момента, как полковник стал называть своих подчинённых «ниндзя», этот маленький, но смертельно опасный метательный снаряд превратился в предмет заботы и беспокойства для командования дивизии. Однако для хороших сержантов всегда было послабление, а Чавез являлся одним из них. Он швырнул звезду внешне малозаметным, но мощным движением кисти, и метательный снаряд на дюйм вонзился в ствол дерева, стоящего в пятнадцати футах. Чавез выдернул звезду, положил в карман и пошёл к командиру.

— Прибыл, сэр! — произнёс Чавез, вытягиваясь по стойке смирно.

— Вольно, сержант, — ответил лейтенант Джексон. Он сидел, опираясь спиной о ствол дерева, чтобы дать отдых покрытым водяными пузырями ногам. Выпускник академии в Уэст-Пойнте, всего двадцати трех лет, он начинал понимать, как трудно угнаться за солдатами, которых должен вести за собой. — Мне только что позвонили. Поступил приказ прислать вас в штаб дивизии. Необходимо выправить какие-то документы, связанные с вашим переводом Можете отправиться на вертолёте, доставившем припасы в хозчасть батальона. Он должен совершить посадку в штабе через час. Между прочим, вы образцово сработали прошлой ночью. Мне жаль расставаться с вами, Динг.

— Спасибо, сэр. — Джексон был не так уж плох для молодого офицера, подумал Чавез. Зелёный и неопытный, разумеется, зато старается поскорее научиться и овладевает мастерством. Он вытянулся и отдал честь лейтенанту.

— Не рискуйте понапрасну, сержант. — Джексон встал, чтобы отсалютовать, как положено.

— Ночь принадлежит нам, сэр! — ответил Чавез, как это было принято в 3-м батальоне 17-го пехотного полка. Двадцать пять минут спустя он поднялся на борт вертолёта Сикорский UН-60А «Блэкхок» и разместился поудобнее, чтобы отдохнуть во время пятидесятиминутного полёта в Форд-Орд. Главный сержант батальона вручил ему предписание, когда Чавез поднимался на борт. Ему давали час, чтобы помыться и привести себя в порядок перед тем, как явиться в отдел кадров дивизии. Чавезу понадобился продолжительный душ, чтобы смыть с себя солёный пот и маскировочную краску, но он сумел прибыть даже раньше назначенного срока одетым в свой лучший пятнистый комбинезон.

— Привет, Динг, — окликнул его другой старший сержант, работавший в отделе кадров, пока заживала сломанная нога. — Тебя ждут в конференц-зале, в конце коридора на втором этаже.

— А в чём дело, Чарли?

— Понятия не имею. Какой-то полковник выразил желание поговорить с тобой, вот и все.

— Черт побери, мне следовало подстричься, — пробормотал Чавез, поднимаясь по деревянной лестнице. Да и ботинки можно было почистить получше. Чертовски плохо появляться в таком виде перед каким-то полковником, однако можно было и предупредить заранее. Всё-таки это было одной из положительных сторон службы в армии, подумал сержант. Правила применялись ко всем без исключения. Он постучал в нужную ему дверь, чувствуя себя слишком усталым, чтобы проявлять беспокойство. В конце концов, скоро он уедет отсюда. Его документы для отбытия в Форт-Беннинг были уже готовы, и сейчас Чавеза интересовало, какими окажутся женщины лёгкого поведения в Джорджии. Может быть, более оседлая жизнь сержанта-строевика позволит ему...

— Войдите! — громыхнул голос в ответ на его стук. Полковник сидел за дешёвым деревянным письменным столом. На нём был чёрный свитер поверх светло-зелёной рубашки, а на груди висела карточка с надписью «Смит». Динг вытянулся по стойке смирно.

— Старший сержант Доминго Чавез прибыл по вашему приказанию, сэр.

— Вольно, сержант, ведите себя свободно. Садитесь. Я знаю, что вы прибыли прямо с учений. Если хотите, в углу кофеварка.

— Нет, сэр, спасибо. — Чавез опустился на стул и только было сочувствовал, как спадает охватившее его напряжение, как увидел на столе перед полковником обложку своего личного дела. Смит раскрыл папку. Вообще не слишком приятно, когда кто-то копается в твоём досье, но полковник взглянул на Чавеза с ободряющей улыбкой. Тут сержант обратил внимание, что у полковника над карточкой с именем нет знака принадлежности к роду войск, отсутствует даже штык, означающий 7-ю дивизию лёгкой пехоты. Откуда взялся этот полковник? Кто он?

— Ваше личное дело, сержант, производит превосходное впечатление. Мне кажется, что через два-три года вас могут повысить до категории Е-7. Кроме того, я вижу, что вы бывали к югу от границы. Три раза, верно?

— Так точно, сэр. Дважды в Гондурасе и один раз в Панаме.

— И действовали там отлично. Здесь говорится, что вы в совершенстве владеете испанским.

— Я вырос в этой среде, сэр. — Это сразу узнавали по его акценту. Чавезу хотелось спросить, что происходит, но старшие сержанты не задают вопросов полковникам. И тут же получил ответ на незаданный вопрос.

— Сержант, мы формируем группу специального назначения и предлагаем вам войти в неё.

— Но у меня уже есть приказ, сэр, и...

— Я знаю. Нам нужны люди с хорошим знанием языка, и, черт побери, нам требуются лучшие бойцы, лёгкие пехотинцы, которых только можно найти. Судя по имеющимся у меня данным, вы один из лучших в дивизии. — Выбор, павший на Чавеза, основывался и на других критериях, о которых «полковник Смит» не упомянул. Чавез был неженат. Родители умерли, у него не осталось близких родственников, по крайней мере таких, с кем бы он часто переписывался или разговаривал по телефону. Вообще-то, Чавез не совсем соответствовал предъявляемым требованиям. У него отсутствовали некоторые свойства, обладание которыми было бы желательно, но всё остальное было в норме. — Предстоит выполнить особое задание. Не исключено, что оно может быть сопряжено с опасностью, но, возможно, никакой опасности не будет. В этом мы ещё не уверены. Потребуется, наверно, пара месяцев на его выполнение, но, во всяком случае, не больше полугода. Затем вы получите категорию Е-7 и сможете сами выбрать место дальнейшей службы.

— А в чём будет заключаться это специальное задание? — с интересом спросил Чавез. Возможность получить категорию Е-7 на год-два раньше обычного очень ему понравилась.

— Я не имею права говорить об этом, сержант. Мне самому не нравится вербовать людей вслепую, — солгал «полковник Смит», — но и я вынужден подчиняться приказам. Пока могу лишь сказать, что вас направят к востоку отсюда для усиленной подготовки. Может быть, на этом все и кончится, а может быть, и нет. Если действительно все закончится на этом, вы все равно получите категорию Е-7 и право выбора места службы. А если дело пойдёт всерьёз, вас пошлют кое-куда, где понадобятся ваши навыки и опыт для выполнения этого специального задания. Ну хорошо, могу сообщить, что речь идёт о тайном сборе разведывательных данных. Мы не собираемся высаживать вас в Никарагуа или где-то в этом роде. Вам не придётся вести секретную войну. — Строго говоря, такое заявление не было ложью. «Смит» не знал точно, каким будет специальное задание, и от него не требовалось высказывать свои догадки по этому поводу. Ему всего лишь сообщили, что требуется для выполнения операции, и его почти завершённая работа заключалась в том, чтобы подобрать людей, способных осуществлять задание, каким бы оно ни было, черт побери.