Шрифт:
В его взгляде появилась мрачная решимость, и я сдалась.
– Двести баксов в сутки, – сказала я, отчаянно краснея.
Вот сейчас он станет кричать, что мы «акулы капитализма», стучать ногами, а то и вовсе презрительно сплюнет и уйдет восвояси, так и не осчастливив меня «Цветными балладами». Да и моя самооценка после этого изрядно пострадает, а я и так склонна к комплексу неполноценности!
Он молчал, обдумывая мое заявление.
– Если хочешь, я скину свою часть, и ты будешь платить только Ларчикову долю, – робко кашлянув, предложила я.
– Да нет, – отмахнулся он. – Я наскребу эту сумму. Хотя я бы предпочел, чтобы сегодня она появилась. Не потому, что денег жалко, а…
Он не договорил. Да и не надо было.
Я мягко дотронулась до его руки и сказала:
– Давай надеяться именно на это. Ведь всегда надо надеяться на лучший вариант! Даже в безнадежной ситуации…
Он благодарно улыбнулся.
– Ладно, тащи свой кофе, а я пока подумаю, с чего мне начать эту печальную повесть о моей Маринке…
Он пытался казаться спокойным, но это давалось ему с трудом.
«Да уж, – подумала я. – Хоть бы она и правда сегодня вечером появилась…»
Хотя я и не верила, что с Мариной что-то случилось, я бы предпочла убедиться в этом как можно скорее.
А то повышенная нервность моего гостя начала передаваться мне.
К полудню Андрей Лариков уже знал, кто такая дама в кожаном, и даже прикидывал, как бы ему с ней познакомиться поближе, поскольку сия особа заинтересовала его сверх ожидаемого.
После долгих скитаний за прелестницей Лариков в конце концов оказался перед домом, в подъезде которого она укрылась от его глаз очень надолго.
Вот там-то от женщины, которой он помог вытащить коляску с ребенком на улицу, он и узнал, что дамочку эту зовут Лиза Борисова, она проживает в сто пятнадцатой квартире совершенно одна, поскольку недавно развелась. То, что она развелась, особенно увлекало лариковскую собеседницу, так как, по ее убеждению, все дело было в работе. Приняв Ларикова за Лизиного поклонника, она сочла необходимым предупредить несчастного, что Лиза работает «частным детективом», и какому же мужику понравится, когда его супруга, вместо того чтобы спокойно сидеть дома и варить щи, носится по городу, выслеживая каких-то преступников?
В общем, с женщиной этой Ларикову повезло несказанно, и после получасового общения он уже знал все о привычках своей неожиданной коллеги, вплоть до ее увлечения китайской гимнастикой и стрельбой из лука.
Теперь, когда его мытарства неожиданно привели к столь неплохим результатам, дело оставалось за малым.
Выяснить, чего хотел от Лизы Борисовой профессор консерватории Овсянников, в чью дверь она звонила недавно.
И, так как ничего другого он придумать не мог, он просто шагнул в лифт, и через несколько секунд уже нажимал кнопку звонка сто пятнадцатой квартиры, придумывая проблему, приемлемую для Лизиных доверчивых ушей.
Глава 5
За моим окном какой-то болван стучал по железке, и поэтому последние слова Аристова я не расслышала.
– Подожди, – попросила я. – Повтори еще разок, а то я оглохла от этого набата!
– Последнее время она была странная, – уже громче повторил Сережа. – Я думаю, он к ней начал… приставать, а еще вернее, домогаться ее. До этого мы приходили вместе, а тут вдруг он изменил свои привычки, сказав, что, когда мы приходим поодиночке, ему удобнее…
Болван за окном не унимался.
– Я его, наверное, пристрелю, – мрачно пообещала я.
– Да не обращай внимания. – Сережка был настроен терпимее меня.
А у него-то нервы сейчас в более плачевном состоянии, между прочим, попробовала урезонить я себя.
– Тогда говори громче!
– Я и так кричу, – слегка обиделся он.
– Ладно, проехали… Рассказывай дальше.
Пока я не очень понимала, что заставляет его так волноваться. К сотням девушек пристают старые козлы, и никто по этому поводу не обращается к частным детективам, разве не так?
– Не знаю, верно ли мое предположение, потому что последний раз она вся дрожала. Я спросил ее напрямую, а она почему-то рассмеялась и сказала, что я этого не пойму. Никто, по ее словам, к ней и не думал приставать, этот Барышников вообще импотент скорее всего, и дело совсем не в этом. И даже вроде как не в Барышникове. В совершенно другом человеке… И еще она сказала: «Сереженька, я теперь небезопасный попутчик. За мной, похоже, следят, и я не знаю, чем вся эта история закончится. Наверное, мне надо с кем-то посоветоваться, но не с тобой. Потому что я за тебя боюсь, понимаешь?» – «Тебе что, угрожает опасность?» – спросил я. Она вздохнула так странно, будто делала дыхательное упражнение, – с шумом и пожала плечами. «Я ничего не знаю, – сказала она. – И самое мерзкое – не могу понять, угрожает мне опасность или это просто паранойя…» Больше я от нее ничего добиться не смог. Вечером мы собирались пойти на концерт, но она не пришла. Не позвонила и ничего мне не объяснила, хотя это совершенно не в ее правилах! Я проторчал около консерватории битый час, а потом пошел к ней. Она живет недалеко, прямо на проспекте. В одном из старых домов – знаешь? Там рыцари на крыше с мечами… Рядом ресторан.