Помощник мастера давно уже взобрался по лестнице в корзину; вожжу и саму лестницу втянули на борт, а дверцу плотно затворили.

Через четверть часа можно было окинуть взглядом весь Лист и ближайшие к месту, где он лежал, скалы. Через полчаса Ромеро увидел цепочку охотников, попарно несущих крылья; насколько можно было рассмотреть, они направлялись к обрыву в той стороне, куда был обращен нос Листа. За обрывом расстилалась обширная долина, а вдалеке дымила гора-вулкан.

«Взлетят, – подумал Ромеро, не позволяя себе сомневаться. – Мы взлетели, и они взлетят. Клан без охотников все равно обречен… Так что – взлетят!»

Напряжение последних дней и особенно последних часов внезапно схлынуло. Ромеро понял, что теперь от него зависит существенно меньше, чем раньше, – корзина поднимается в небо, и остается только терпеливо ждать, пока в пределах видимости не появится здоровый Лист. Не обязательно даже свободный, необитаемый – пусть даже занятый чьим-нибудь кланом. Лишь бы не хранителями. С остальными можно договориться. Какое-то время пересидеть в гостях, а там и свободный Лист подыщется…

Логвит сам не заметил, как задремал. Он присел прямо на пол корзины, на циновку, и прислонился спиной к плетеной перегородке. Присел – и почти сразу отключился.

И не он один, кстати. Бессонная ночь и нервные сборы сказались на всех, в первую очередь на детворе. Прилег отдохнуть и мастер Шойц. Начеку остались только дежурные во главе с молчаливым помощником мастера.

Братья Хесусы изучали восходящие потоки минут двадцать; может быть, немного меньше.

– Ну, – сказал старший, когда очередная горсть совиного пуха разлетелась, – я пошел.

Он деловито расправил упряжь. Братья держали крылья, помогая ему. Переваливающийся через край обрыва воздушный поток давил на крылья довольно сильно, но, хвала небесам, равномерно. Видно было, что средний и младший Хесусы прилагают некоторые усилия, чтобы удерживать крылья в неподвижности, но запредельными эти усилия явно не были.

Наконец Хесус-старший справился с упряжью и поставил крылья передней кромкой к ветру. Мешок, ясное дело, давно был приторочен к груди и надежно закреплен.

– Встретимся на Высоте, – отрывисто произнес Хесус и шагнул с обрыва. Остальные охотники невольно подались вперед, к самому краю, чтобы увидеть все, что с ним произойдет.

Некоторое время летатель падал, не беспорядочно, конечно, управляемо, – он явно хотел очутиться подальше от вертикального обрыва. Но обрыв был не особенно высоким, поэтому вставать крыльями на поток пришлось раньше, чем каменная стена достаточно отдалилась. Хесус-старший шевельнул корпусом, и стремительное пикирование перешло в плавное скольжение. Высоты он потерял много, почти половину, но место, где поток теплого воздуха возносился от поверхности, угадал безошибочно: уже через полминуты Хесус принялся кружить в потоке, набирая высоту. Еще через пять он взмыл над обрывом, метрах в сорока от шеренги соплеменников. Здесь поток ослабевал, поскольку скалистая преграда исчезала. Хесус принялся шастать туда-сюда и вскоре нашел следующий восходящий поток – примерно в полукилометре от обрыва и заметно правее, на самом краю багрового лавового поля. К этому моменту средний и младший братья Хесусы тоже нацепили крылья и по очереди прыгнули в пропасть.

После них на крылья встали еще два охотника. ло Паули, руководивший процессом, повернулся к самым неопытным летателя, к мальчишкам-то.

– Все видели? – спросил он серьезно.

Подростки хором подтвердили: мол, да, видели все.

– Справитесь? Хотя о чем я… У вас нет другого выхода. Или взлететь, или разбиться. Ты следующий! – ло Паули указал на старшего из подростков.

Крылья у него были поменьше, потому что то Ферро еще не набрал вес, оставался по-мальчишечьи узкоплечим и хрупким. Паули лично проверил, как захлестнута его упряжь, не нашел, к чему придраться, и отошел в сторону, освобождая путь к обрыву.

Когда мальчишка оттолкнулся и нырнул в пустоту, у ло Паули сжалось сердце. Но все обошлось: то Ферро грамотно встал на поток, довольно легко набрал высоту и ушел в сторону лавового поля, взбираться еще выше, следом за Хесусами.

Без проблем взлетел и второй подросток, хотя с крыльями он управлялся заметно хуже предшественника. Но все равно он достаточно уверенно проделал все, что следовало, и принялся накручивать восходящую спираль.

Разбился третий. Сначала все вроде бы пошло как надо, удачно прыгнул, удачно вышел из пике, удачно развернулся в потоке, но потом задел крылом за выступ скалы, крыло с хрустом надломилось, и мальчишка вошел в новое пике, из которого выбраться просто не успел – не хватило высоты. Он уже рухнул на камни, окончательно изломав крылья, и лишь потом ветер донес его предсмертный крик.

ло Паули сцепил зубы и полез за совиным пухом. Остальные ждали; только ло Эррик помогал ему.

Поток немного сместился, но не настолько, чтобы кардинально менять стратегию взлета. Поколебавшись, ло Паули велел взлетать двум опытным охотникам и летателям. Оба удачно ушли в небо. За ними ло Паули послал одного из молодых, потом ло Эррика, потом снова молодого – и так попеременно. Один за другим мужчины клана Ромеро сначала сигали в пропасть, потом ловили ветер и принимались набирать высоту.

Разбился еще один, ло Тук, когда на обрыве остались только Паули и еще один бывалый охотник по имени ло Ролло. Они так и не поняли, что произошло с ло Туком: этот даже не попытался выйти из начального пике, словно потерял сознание или оцепенел отчего-то. И он не кричал, как недавно погибший паренек. Просто падал и падал, постепенно заваливаясь на левое крыло, пока не рухнул в узкую расщелину прямо под обрывом.

ло Паули помрачнел и взялся за крылья. Им, двоим оставшимся, предстояло надеть крылья одновременно и помочь друг другу с упряжью, если это будет необходимо.