Шрифт:
Если бог есть, то он ещё ничего не сделал, чтобы я в него поверил.
Всё постигнутое разумом перестаёт быть божественным. Богом мы называем то, что остаётся за чертой нашего познания.
Церковь рвётся в общеобразовательную школу. Она хочет обосноваться в вооружённых силах. Часовня в университете – сегодня уже не в дикость. Не ополчайтесь на церковь – у неё благие намерения. Пойдите навстречу – мы же не большевики и можем цивилизованно договориться. Цивилизованно – значит с учётом взаимных интересов.
Пусть батюшка расскажет в школе детишкам, из чего Господь слепил Адама. Детям будет очень интересно! А потом учитель биологии (паритет!) прочтёт в храме лекцию о происхождении человека с точки зрения Чарльза Дарвина.
Пехотный лейтенант в обмен на проповедь в его роте пусть зачитает в сельском приходе отрывки из устава караульной службы. В штабе рядом со знаменем можно алтарь установить, а в церкви открыть гауптвахту! Всё взаимно.
Преподаватели истории за освящение университетской часовни пусть поведают прихожанам о том, как Русская Зарубежная Церковь вербовала добровольцев на восточный фронт, а в храмах на оккупированной фашистами Российской территории призывала верующих молиться за победу германского оружия. Батюшкам хорошо и историкам приятно!
Паритет интересов – это очень толерантно. И игра не в одни ворота. Я согласен! А церковь???
Ты – творческая личность? Помни, что они сделали с Христом! И не обижайся, на Земле обычай такой: творцов – на крест.
Евреи дали миру хорошую идею о равенстве всех перед Единым Богом, о равенстве без рас и наций, а сами остались со своим еврейским Творцом. Теперь мы – христиане или мусульмане, но они всё те же – евреи!
Не бессмертен бог – он умрёт, как только мы перестанем в него верить.
Господь – творец, а мы – творение его. Люди далеки от
совершенства – подлые, алчные, кровожадные – много брака поставляет небесная фирма. Я, как и Господь, занимаюсь творчеством. На одно хорошее стихотворение приходится не менее десятка, за которые мне неловко, а порой и стыдно. Я создал много интересных электронных приборов, но большая их часть оказалась никому не нужной. Я строил, проектировал, выпускал продукцию. Увы, количество брака было таким же, как у небесного коллеги по творческому цеху – ведь создан я «по образу и подобию»! Вот гении, я вам скажу, эти, уж точно, – мастера. Куда мне и Господу с нашим бракованным товаром до Микеланджело и Гомера, Шекспира и Моцарта – их творения безупречны. А значит, они выше нас! Талант – это когда выше даже Господа.
Протаскивание религии в школу – это интеллектуальный терроризм.
От бога был прок, пока мы не понаставили везде видеокамеры.
Господи, Ты знаешь, каким больше всего люди любят Тебя изображать? Окровавленным, с торчащими из тела гвоздями… И у этих зверей почитание такого образа называется нравственностью!
Дьявол, говорят, охотится за нашими душами. При этом он всякий раз принимает облик священника, так как других охотников за моей душой я ещё не встречал.
Технологии сетевого маркетинга, по-видимому, скопированы с технологий обращения человека в христианство.
Можно быть узбеком. А можно вырядиться в чапан и тюбетейку и думать, что ты узбек. Я с интересом смотрю на идейных ряженых – православных комсомольцев и членов КПСС. Вся страна рядится в православие!
Дьявол взамен обладания нашей душой даёт нам мирские блага. Поп же хочет и душу нашу, и наши деньги как приданое к ней. Так кто из них нравственней?
Прошлые комиссары носили кожанки. Нынешние – рясу.
Один услышал от людей, что бога нет, и стал атеистом. Другой услышал, что есть бог, и стал веровать. Два придурка…
Без иронии. Если бы я был психиатром, то непременно проанализировал бы личность Иисуса с позиций психиатрии. Полагаю, что рядом с нами много людей такого же психического типа.
Судя по численности истинно верующих, Сатана более успешно ведёт дела свои, чем конкурирующая фирма. Видать, он пошустрее старика.
Христианство – религия гордых людей. Рвануть рубаху на груди и гордо продемонстрировать окружающим крест как символ своей веры – сколько величия в этом жесте! Мусульмане и иудеи почему-то стыдливо прикрывают свои символы – видать, неловко им за веру свою.
Христианина покарает Аллах, мусульманина – Христос. Всем нам хана, ребята!
Хоть ты и Божий раб, а всё равно – раб!
Если я говорю, что бога нет, то верующие обижаются. Но ведь не обижаюсь я, когда верующие говорят, что бог есть! Может быть, они больные?