Ромашка был немало удивлен, когда они приехали к Мишаниному соседу-следователю. Этим самым соседом и оказался дорогой Владимир Ильич. Моментально вникнув в суть происходящего, Владимир Ильич мобилизовал оперативную группу и направил ее в «Креветку», а сам вместе с ребятами помчался на дачу. Прибыв на место, они увидели пустой дом и следы недавнего боя. Уже догадываясь, что меня похитили, они с пристрастием расспросили Степаныча. Тот храня достоинство красного партизана, рассказал, как отстреливался, как держал оборону и попал в плен. Затем дедок попенял членам боевого отряда за столь длительное их отсутствие вместе с танком во время битвы. Не дослушав старика, группа спасения ринулась в «Голубую креветку», где и застала меня на пороге смерти. Объявив устную благодарность героям, я приступила к выяснению второго вопроса, терзавшего мою нежную душу:

— Ну-с, голубчики, а теперь признавайтесь, чья это я невеста? Кто из вас осмелится отнять у меня самое дорогое — свободу?

Голубчики, явно тоскуя, уставились в пол. Видимо, после расправы с Рыжовым они не решались со мной связываться.

— Чего молчите, как архиерей на приеме? Сами знаете, чистосердечное признание смягчает вину.

— А ты драться не будешь? — с опаской поинтересовался Ромка.

— Посмотрим, — хмуро пообещала я.

— Ну, ты же помнишь, Женя, — начал Алексеев, — ты же сама говорила, мол, подумаю, когда раскрою преступление! Вот я и решил... Выходи за меня замуж, Жень?

«Чего парня-то тиранишь? Не видишь, что ли, любит он тебя? Выходи за него, и точка!» — прошелестел кто-то знакомый внутри меня.

— Здрасте, проявился, наконец! Где ж ты раньше был, интересно знать? Бросил меня в такую нелегкую минуту! — обрадовалась я возвращению внутреннего голоса.

— Да не бросал я тебя, Женя, все время рядом был, — округлил глаза сосед.

— Это я не тебе, Ромка, голос у меня вернулся.

Настала очередь удивляться Мишке. Он обалдело переводил взгляд с меня на Ромашку, не в силах произнести ни слова.

— Не обращай внимания, Миша, — махнул рукой жених, — она все время с ним разговаривает. Я привык уже. И что советует тебе твой голос?

— Да как тебе сказать...

Апрель выдался солнечным и теплым. Гибель нашего мэра в конце марта уже забылась. Обыватели, конечно, жалели его. Говорили, что он собирался на лечение за границу, но по пути в аэропорт его машина взлетела на воздух. Все, кто находился внутри, погибли. Но я-то знаю, что именно послужило причиной гибели главы нашего города!

Легкая зеленая дымка еще не распустившейся листвы окутывала деревья и кусты. Воробьи оглушительно чирикали, играя, наверное, свои птичьи свадьбы. Молодая сочная травка вовсю тянулась навстречу солнцу. Короче, природа просыпалась после зимней спячки и бурно готовилась к весне.

Я нежилась в постели, размышляя: пора вставать или можно еще поваляться? Настойчивый звонок в дверь прервал мои размышления. Зевая на ходу, я поплелась открывать.

— Женька! Ты почему еще спишь? — на пороге стоял сосед, одетый в строгий черный костюм, и громко возмущался: — Мы же сегодня женимся, забыла? Я всю ночь готовился! У нас через два часа сочетание, а ты еще не одета!

— Так ведь, Рома, это еще через два часа! Я бы еще полчасика повалялась... — я снова зевнула.

Всю ночь мне снилась предстоящая свадьба, и в связи с этим я ужасно не выспалась. Когда Ромка уговорил меня выйти за него замуж, я настояла на том, чтобы никакого шума-бума не было. Ужасно не люблю все эти торжественные попойки. Еще больше мне не хотелось чинно сидеть за столом, слушать напутствия и целоваться по сигналу «Горько!». Мама с папой, конечно, долго не соглашались, настаивая на том, что выдают замуж единственную дочь и хотят, «чтобы все было, как у людей». В конце концов, я пригрозила, что передумаю, и они согласились на все.

— Разговорчики! — прикрикнул сосед. — Я муж или не муж?

— Пока еще не муж, а будешь орать, так и помрешь холостяком! Уяснил, жених?

«Как ты с мужем разговариваешь?» — влез мой внутренний голос.

«Тебя здесь не хватает! Как хорошо было, когда ты молчал. Может, уйдешь опять в подполье, а?» — выразила я пожелание невидимому собеседнику.

«Не дождешься! Так и будешь со мной всю жизнь мучаться! А теперь я вообще тебе не подчиняюсь! У меня теперь мужчина есть!» — мне показалось, что внутренний голос показал язык.

Мы приехали в загс за десять минут до церемонии. Все приглашенные уже собрались. Михаил — свидетель Ромашки, Вика — моя свидетельница, родители, естественно, почетный гость Степаныч, на этот раз без ружья и при параде, не менее почетный гость дорогой Владимир Ильич. Родители заметно нервничали, удивленные нашей задержкой. Сбывалась, наконец, их мечта о моем замужестве, и им бы вовсе не хотелось, чтобы свадьба откладывалась на неопределенный срок. Видимо, они решили, что если я не выйду замуж сегодня, то не выйду уже никогда. Поэтому мама облегченно вздохнула, когда мы с Ромкой появились у дверей конторы, красивые и веселые.