Он остановился у входа в сквер, чтобы надуть шары. У него есть для этого небольшое приспособление. Девушка подбежала — конечно же, эта самая — к нему как раз тогда, когда он приступил к торговле. Было две минуты одиннадцатого. Разумеется, он готов поклясться. Да, конечно, она купила куклу. Она спросила, не передаст ли он записку в больницу для ее мальчика, так что получилась услуга за услугу. Она сказала, что на самом деле ей не нужна тряпочная кукла и сама она тоже не желает ею становиться. Он решил, что она чего-то наглоталась. Она спросила его: «Это почтальон?»

Посмотрев в сторону дома, он согласно кивнул. Да, почтальон поднимался по ступеням именно этого дома. Это он помнил отчетливо. Затем он дал девушке сдачу — четыре доллара на ее пятерку. Еще она добавила пятак. Потом они поболтали немного. Девушка сказала, что шары просто великолепны. Цвет, сказала она, странная штука. «Почему в нем столько красоты?» — спросила она. Нет-нет, она не могла пересечь улицу и подойти к дому до десяти минут одиннадцатого — это самое раннее. Продавец игрушек был в этом уверен.

— Значит, когда почтальон отходил от дома, она стояла рядом с вами? — настаивал лейтенант.

Разумеется. Разумеется.

(Мысли Клиффа неотступно следовали за мыслями лейтенанта. Значит, Шерри не могла прийти сюда, забрать почту, а затем, послеубийства, бросить ее в кровь и создать себе алиби. Клифф распознал изобретательный ум. Но с чего бы мне, думал он, подстраивать для нее алиби, если я ее враг?)

Но он ведь только что именно это и сделал! Конечно же, это правда.

Через всю гостиную Шерри обратилась к продавцу из сквера:

— Что вы сделали с шарами? Пожалуйста, скажите.

— Я отпустил их на свободу, — ответил тот, — одного за другим.

Шерри воскликнула:

— Как это замечательнос вашей стороны! Как чудесно!

И тут же она расплакалась. Потому что Вард умер, а мир все-таки не стал таким отвратительным, каким мог бы стать.

Но Норны, одевшись в улыбки и морщины, тихо захлопали в ладоши. Лейтенант распорядился, чтобы кто-нибудь записал показания торговца (не затруднит ли вас пройти вместе с нашим сотрудником?). Аллен Джордан сказал Джо:

— Доктор, как вы полагаете, ей можно дать что-нибудь? Чтобы нейтрализовать действие наркотика?

— Попробуйте обратиться к доктору Джефферсу, — ответил Джо. — Он должен находиться в своей лаборатории.

Обернувшись к Клиффу, он сверкнул глазами:

— А если ты знаешь, чего и сколько она приняла, ради Бога, скажи.

Но Клифф смог только покачать головой и, обмякнув, откинуться к стене. Он не знал. Он не понимал. Он ведь только что спас ее, и очень талантливо, так ведь? Разве она не понимает этого? Что, никто не заметил? Что, черт возьми, такого замечательногов том, что этот торговец выпустил в небо целую кучу воздушных шаров? Разве это стоило слез? Нет, он никогда не понимал и не сможет понять Шерри.

Лейтенант не хотел отпускать Джордана вместе с молодой женщиной к врачу. Адвокат заверил его, что та не покинет города. Он позаботится об этом.

Мерчисон сказал:

— Еще минуту, миссис Рейнард, Джордан. Продолжаю. Миссис Рейнард — то есть Эмили — завещала довольно внушительное состояние своему внуку.

Миссис Шерри Рейнард, как его опекунша, сможет пользоваться этим состоянием как ей заблагорассудится. Кроме того, Эмили Рейнард, имевшая весьма значительные собственные вложения в недвижимость, завещала значительную часть имущества своему сыну Варду. Сможет ли Шерри Рейнард вступить во владение им, — так как Вард совершил убийство собственной матери и вряд ли мог бы его унаследовать, учитывая суть его преступления, — я сказать не берусь.

— Наверное, предстоит та еще заваруха, мой уважаемый собрат, — любезно произнес Джордан.

— Да уж, — учтиво ответил Мерчисон. — А теперь я со всеми прощаюсь.

Эдвард Рейнард ждал его в машине. Ничего не сказав, Мерчисон сел за руль. Они проехали несколько кварталов, прежде чем Рейнард заговорил:

— Я женился на чудесной девушке. Но помоги ей Бог, бедняжке Эмили…

Он замолчал. Он не плакал.

Мерчисон сказал:

— Разумеется, вы будете время от времени видеться с вашим внуком. Не думаю, что мать окажется настолько жестокой.

— Сомневаюсь, что буду часто встречаться с мальчиком, — промолвил Рейнард. — Понимаете, с восемнадцати лет я в этом мире одинок.

Затем, выпрямившись, он снова обрел себя.

— Понимаете ли вы, — сказал он, — что, если бы я был дома сегодня утром, ничего этого не случилось бы?

— Возможно, что так, — мягко согласился Мерчисон. Однако он подумал: «Понимает ли он, как он влип, если действительно нанял этого невероятного идиота Сторма? Они действительно решили, что окружающие не способны отличить настоящее от мнимого? Так что же такое безумие? И что такое здравый смысл?»