Разработку этих модулей обмена вели опытные специалисты — бывшие сотрудники нашей лаборатории, которые остались в этом отделе после перехода в 1972 году моей лаборатории с разработчиками, программистами и кураторами БЦВМ под начало Б.В.Раушенбаха, в отдел В.П.Легостаева.

Тогда фактически моя лаборатория разделилась пополам. Со мной перешли К.Чернышев, В.Шаров, В.Волошин, Ю.Багдасарян, Ю.Стишев, Р.Казаринов, Е.Буршинов, Н.Миракова, В.Шутенко, Т.Казакова, Б.Тарасенко, В.Константинов и еще некоторые сотрудники.

Под руководством Г.Казаринова в отделе П.Куприянчика (начальник отдела после А.Шустова) была образована лаборатория, в которой, кроме самого Г.Казаринова, остались П.Масенко, Г.Седов, В.Глазнев, А.Ковалев, Ю.Банщиков, А.Трушина, М.Борисова, Л.Калинина и ряд других сотрудников, занимавшихся в основном разработкой приборов.

Начав разработку АИС в конце 1972 г., в начале 1978 г. отдел вышел на ее испытания в КИС, то есть уже после закрытия работ по ИВК «Салют-4». К этому времени у АИС появилось новое название — наземный комплекс управления (НКУ).

Основной задачей НКУ было обеспечение испытаний системы управления движением с использованием БЦВМ «Аргон-16М» в реальном масштабе времени применительно к новой космической станции.

НКУ состоял из двух частей:

— основного пульта от наземной испытательной станции 11Н6110;

— системы обработки данных на базе ЕС ЭВМ-1010, представляющей собой ЭВМ нижнего уровня вычислительных машин единой серии.

Работа была доведена до изготовления первого опытного образца вместе с программным обеспечением ЭВМ ЕС-1010, на котором проводили испытания в КИСе с использованием имитатора космического аппарата.

Однако из-за того, что не удалось удовлетворительно решить задачу обмена данными НКУ с бортовым вычислительным комплексом, разработку НКУ с ЕС ЭВМ пришлось закрыть. Как я ранее упоминал, в ИВС «Салют-4» был разработан специальный модуль обмена данными с АИС, построенной на ЕС ЭВМ.

После того как в КБ М.Ф.Решетнева взяли на вооружение БЦВМ «Салют-4», мы со специалистами этого КБ некоторое время поддерживали контакт и помогали им советом и опытом в решении различных технических вопросов.

Применение БЦВМ «Салют-4» на различных космических аппаратах их разработки продолжалось практически до 1995 года.

Ко всему материалу по истории БЦВМ «Салют-4» хотелось бы сделать некоторый обобщенный анализ причин, по которым мы не реализовали ранее изложенную парадигму «Салюта-4».

Во-первых, после печального завершения лунной программы на нашем предприятии фактически произошла потеря перспективы, за которую, можно сказать, бился С.П.Королев. Это отразилось и в вопросе развития и применения БЦВМ. В конце 70-х и начале 80-х годов использовался задел по БЦВМ «Салют-1» и «Салют-2М» в авральных работах по долговременным станциям. Решение главного конструктора делать ДОС-7К № 7 «аналогично ДОС-7К № 6 и ничего не менять» тоже работало против перспективных решений.

Период создания орбитальных станций в ЦКБЭМ и в НПО «Энергия» проходил в условиях, когда нужно было делать подарки к красным советским и партийным датам. В таких условиях думать о перспективе даже на 3-5 лет не было сил, времени, денег, и, главное, отсутствовало перспективное амбициозное мышление, инициатива и желание первых руководителей предприятия или их заместителей, отвечающих за определенные направления.

К сожалению, Б.Е.Черток, под крылом которого в этот период находились все вопросы управления космических аппаратов, в том числе и создание БЦВМ, не занимал четкой и активной позиции.

Не хватило мудрости руководителям в понимании того, сколь принципиальным является для предприятия создание перспективной бортовой вычислительной техники и связанное с этим революционным изменение в создании, подготовке, отработке и испытаниях систем любого космического корабля. А ведь именно первые руководители таких предприятий, как НИИАП (Н.А.Пилюгин), НПО «Электроприбор» (В.Н.Сергеев), ЦСКБ (Д.И.Козлов), НПО ПМ (М.Ф.Решетнев), лично возглавляли и активно не только поддерживали, но и шли прямо-таки на революционные преобразования на своих предприятиях ради развития новых подходов в создании цифровых систем управления. Делалось это иногда в разрез текущих директивных указаний руководителей страны. НПО «Энергия» — головное предприятие в пилотируемой космонавтике — ничем не отличалось от вышеупомянутых предприятий, с точки зрения важности вопроса обеспечения устойчивой и перспективной базы для цифровых систем управления.

В качестве примера коротко приведу историю образования и работы комиссии, созданной по указанию секретаря ЦК КПСС Д.Ф.Устинова в октябре 1967 г. для рассмотрения состояния дел в НПО «Электроприбор» (Харьков, главный конструктор В.Г.Сергеев), задерживавшего на 1,5 года создание системы управления новой межконтинентальной баллистической ракеты в связи с переходом на цифровые принципы и разработкой БЦВМ собственного производства.

Председателем комиссии был назначен заместитель председателя ВПК при Президиуме СМ СССР Г.Н.Пашков. В комиссию вошли и представители промышленности: от НИИАП — М.А.Качаров, от НИЭМ — А.Ф.Кондрашев, от ЦКБЭМ — я, от НИИМП — В.В.Ильинский и от ЦНИИмаш — Э.В.Колозезный. В ВПК в Кремле перед нами была поставлена следующая задача: в течение двух дней пребывания в Харькове разобраться в причинах и обоснованности доводов главного конструктора В.Г.Сергеева о «необходимости принципиального пересмотра технических средств системы управления новой ракеты и переходе на цифровые принципы», что приводило к большому сдвигу сроков создания ракеты, и подготовить проект решения комиссии для рассмотрения совместно с Г.А.Пашковым, который должен прибыть через два дня.