Итак, великая тайна была раскрыта. Роберт мчался домой, не разбирая дороги, в висках его пульсировала кровь. Выходя утром из «Элмдина», он поеживался от сырого пронизывающего ветра и вида серого тумана, нависшего над деревней, но сейчас всего этого он не замечал. Мысли, бурлившие в его голове, наполнили все вокруг солнечным светом. Шлепая по лужам грязи на раскисшей дороге, он готов был петь и танцевать. Удивительной была судьба Рафлза Хоу, но, похоже, не менее важная роль уготована и ему самому. Теперь и он овладел тайной алхимика, стал наследником богатства, которое не снились и королям, оставаясь при этом совершенно свободным человеком. Судьба избрала именно его! Тысяча картинок будущего проплывали перед глазами молодого художника, ослепляя его золотым блеском. Он уже видел себя на вершине мира в окружении тысяч павших ниц, умоляющих о помощи и возносящих хвалу за благоволение.

Каким мерзким показался ему запущенный сад с голыми кустами и мрачными вязами! Каким жалким выглядел кирпичный фасад дома с зеленым деревянным крыльцом! Они всегда претили его утонченной художественной натуре, но сейчас их уродство бросилось ему в глаза с новой силой. И эта комната с американскими кожаными креслами, и блеклый ковер на полу, и лоскутный половичок — все вызывало у него чувство отвращения. Лишь одно было красиво в этой комнате — его сестра. На нее и устремил взгляд Роберт. Она сидела у камина, откинувшись на спинку кресла, контур ее прекрасного чистого лица четко вырисовывался на темном фоне.

— Знаешь, Роберт, — сказала она, взглянув на него из-под длинных черных ресниц, — папа становится невыносим. Мне пришлось поговорить с ним начистоту и дать ему понять, что я выхожу замуж не ради его выгоды, а ради своей.

— А где он?

— Не знаю. Наверное, пошел в «Три голубя». Теперь он почти все время проводит там. Он был просто невменяем, когда уходил. Нес всякую чушь насчет брачного контракта, кричал, что запретит мне выходить замуж и так далее. Похоже, он считает, что брачный контракт составляется для отца невесты. Я считаю, ему нужно просто сидеть молча и ждать, пока о нем позаботятся.

— Мне кажется, Лора, мы не должны судить его слишком строго, — убежденно произнес Роберт. — Я заметил, что в последнее время он сильно изменился. Знаешь, по-моему, он не в себе. Нужно будет поговорить с врачом. Но утром я был в Новом Доме.

— Да? А Рафлза видел? Он ничего не просил передать?

— Сказал, что зайдет к нам, когда закончит работу.

Женское чутье заставило Лору насторожиться.

— Что-то случилось, Роберт? — воскликнула она. — Ты весь горишь, и глаза блестят. Прямо светишься весь. Рафлз тебе что-то сказал? Что? О, я знаю! Он рассказал, откуда у него деньги, верно?

— Ну… Да. Он поведал мне часть своих тайн. Поздравляю тебя, Лора. Ты станешь очень богатой женщиной.

— Как странно, что такой богатый человек вошел в нашу нищенскую жизнь. И все это благодаря тебе, милый Роберт. Если бы он не встретил тебя и ты бы не понравился ему, он бы никогда не пришел в «Элмдин» и не встретил бы кого-то еще.

— Вовсе нет, — Роберт сел рядом с сестрой и нежно погладил ее руку. — Это была самая настоящая любовь с первого взгляда. Он полюбил тебя еще до того, как узнал твое имя. Он ведь расспрашивал меня о тебе во время нашей первой встречи.

— Но расскажи о его деньгах, Боб, — попросила сестра. — Мне он еще ничего не говорил, а это так интересно. Как он их заработал? Это не наследство от отца — он сам мне так сказал.

Отец у него был сельским врачом. Откуда у него деньги?

— Я связан обещанием хранить тайну. Он сам тебе расскажет.

— Скажи хотя бы, правильно ли я угадала. Наследство оставил ему дядя, да? Ну, хорошо, тогда друг? Может, он что-то изобрел и запатентовал? Нашел золотую жилу? Нефть? Скажи, Роберт, умоляю!

— Правда, не могу! — рассмеялся ее брат. — И вообще, я не должен больше с тобой разговаривать. Ты чересчур любопытна, а дело это слишком серьезное. К тому же мне пора идти работать.

— Плохой ты, — надула губки Лора. — Но мне пора одеваться, поезд в Бирмингем отходит в час двадцать.

— Ты едешь в Бирмингем?

— Мне нужно заказать тысячу вещей. Вы, мужчины, вечно забываете обо всяких мелочах. До свадьбы всего-то чуть больше двух недель, а еще ничего не куплено. Рафлз, конечно, хочет, чтобы все прошло тихо, но все равно же что-то понадобится.

— Значит, так скоро? — не спросил, а скорее подумал вслух Роберт. — Что ж, может быть, так оно и лучше.

— Намного лучше, Роберт. Я боюсь, как бы Гектор не вернулся до этого и не устроил сцену. Представляешь, как это было бы ужасно? Когда я выйду замуж, мне уже будет все равно. Чего бы мне волноваться, в самом деле? Но Рафлз-то о нем ничего не знает, и если они встретятся… Жуть!

— Этого нужно избежать любой ценой.

— Мне даже думать об этом страшно. Бедный Гектор! Но скажи, Роберт, что я могла поделать? Ты же знаешь, у нас с ним все было по-детски. А разве могла я устоять перед таким предложением? Я была обязана принять его хотя бы ради семьи, так ведь?

— Да, ты оказалась в очень трудном положении… Очень трудном, — согласился брат. — Но все будет хорошо, я не сомневаюсь, Гектор поймет тебя. А мистер Сперлинг знает о твоей помолвке?

— Нет. Вчера он заходил, мы разговаривали о Гекторе, но я, честное слово, не знала, как сказать ему об этом. Церемония пройдет в Бирмингеме, мы поженимся по специальной лицензии, так что ему вовсе не обязательно об этом знать.

Все, мне нужно торопиться, иначе опоздаю на поезд.

Когда сестра ушла, Роберт поднялся в свою студию. Растерев несколько красок на палитре и подойдя с кистью и муштабелем {135} в руке к огромному пустому холсту, он задумался. Какой же бессмысленной и мелочной казалась теперь ему его работа! Зачем он этим занимается? Ради денег? Деньги можно попросить. По правде говоря, их можно получить, и не спрашивая разрешения. Может быть, цель его работы — творить прекрасное? Но как художник он слабоват, об этом сказал сам Рафлз Хоу, и Роберт знал, что это правда. Если он даже приложит все силы, его творение вряд ли доставит кому-то радость, а с деньгами он может в любое время покупать картины, которые приносят удовольствие, и это будут настоящие произведения искусства. Так есть ли вообще смысл в его работе? Роберт его не видел. Он отбросил в сторону кисть и, раскурив трубку, снова пошел вниз.

Перед камином стоял отец. Красное лицо и прищуренные глаза говорили о том, что настроение у старика отвратительное.

— Что, Роберт, — начал он, — опять, наверное, все утро козни строил против отца своего?

— О чем ты?

— Я знаю, о чем я. Когда вы трое — ты, она и этот Рафлз Хоу — шепчетесь постоянно, встречаетесь втихомолку, а мне и словом не обмолвитесь, что ж еще это может быть, как не козни, а? Разве мне хоть что-нибудь о ваших планах известно?

— Отец, это не мои тайны, и я не могу тебе их раскрыть.

— Но я, в конце концов, тоже имею голос! Ничего, тайны, не тайны, вы еще вспомните, что у Лоры есть отец, и он не тот человек, который позволит об себя ноги вытирать. В торговле были у меня и взлеты и падения, только я еще не опустился так низко, чтобы в моей собственной семье меня считали пустым местом. Мне-то что даст эта ваша свадьба распрекрасная?

— Что тебе даст свадьба? Неужели счастья Лоры и благоденствия тебе недостаточно?

— Если бы этот человек действительно любил Лору, он бы и об отце ее подумал. Только вчера я попросил его дать мне взаймы… Дойти до такого!.. И это я, человек, который чуть не стал мэром Бирмингема! А он отказал мне наотрез.

— О отец, как же ты мог так унизиться?

— Отказал наотрез! — не унимался старик. — Это, видите ли, противоречит его принципам! Но ничего, я с ним за это еще поквитаюсь… Вот увидите… Мне кое-что известно о нем… Как там его в «Трех голубях» называют… А, вспомнил, «фальшивомонетчик». Знаем мы, для чего ему эти болванки возят. И дым у него из трубы весь день валит отчего, спрашивается?

— Отец, оставь его в покое, — попытался образумить его Роберт. — Ты уже вообще ни о чем не думаешь, кроме его денег. Если бы у него за душой и пенни не было, он все равно был бы добрым и приятным человеком.

Старший Макинтайр разразился хриплым смехом.

— Да ты, оказывается, проповедник! — сказал он. — Это ж надо, без пенни за душой! Ты думаешь, что стал бы за ним ушиваться, если бы он был бедняком? И Лора посмотрела бы в его сторону? Тебе известно не хуже моего, что она выходит замуж за него только из-за денег.

Тут Роберт в смятении вскрикнул. В двери стоял алхимик, бледный и молчаливый, и смотрел на них испытующим взглядом.

— Прошу прощения, — холодно произнес он. — Я не собирался слушать ваш разговор. Это произошло случайно. Но я услышал ваши слова, мистер Макинтайр, и я полагаю, в вас говорит ваше недоброе сердце. Но я не позволю ему повлиять на свои решения. Роберт для меня настоящий друг. А Лора любит меня, а не мои деньги. Вам не удастся подорвать мою веру в них. Но с вами, мистер Макинтайр, у нас нет ничего общего, и, пожалуй, будет лучше, если мы оба поймем это.

Он поклонился и ушел, прежде чем Макинтайры успели сказать хоть слово.

— Видишь, что ты натворил! — наконец заговорил Роберт. — Теперь уже ничего не исправишь!

— Ну я ему покажу! — в приступе бешенства вскричал старик, бросился к окну и замахал кулаком вслед медленно удаляющейся темной фигуре. — Я еще поквитаюсь с ним! Роберт, ты увидишь, что твой старик — не тот человек, с которым можно играть в игры.

Когда Лора вернулась, о том, что произошло, ей не сказали ни слова. Она была в прекрасном настроении и беззаботно щебетала о покупках, приготовлениях к свадьбе и время от времени интересовалась, когда придет Рафлз Хоу. Однако вечером, когда потемнело, она начала беспокоиться.

— Что же он не приходит? — с волнением в голосе спросила она. — Первый раз после помолвки я не видела его весь день.

Роберт выглянул в окно.

— Смотри, какой ветер. Да и льет как из ведра, — сказал он. — Не думаю, что он придет.

— А бедный Гектор приходил хоть в дождь, хоть в снег. Хотя он же моряк, для него это пустяки. Надеюсь, Рафлз не заболел.

— Когда я с ним встречался утром, он был совершенно здоров, — ответил брат, и они замолчали. Стало тихо, лишь частой дробью бил в окна дождь, да ветер завывал в ветках вязов в саду.

Старший Макинтайр просидел весь день в углу, покусывая ногти и сердито глядя на огонь в камине. Брови его задумчиво и недобро сложились над переносицей, отчего морщинистый лоб прорезали две вертикальных складки. Вопреки привычке он не пошел в деревенский трактир, а пораньше отправился в свою спальню, не сказав детям ни слова. Лора и Роберт, оставшись одни, сели у камина и какое-то время болтали. Сестра все больше говорила о тысяче и одном чуде, которые нужно будет сделать, когда она станет хозяйкой Нового Дома. Когда ее будущего мужа не было рядом, вопросы филантропии занимали ее намного меньше. Роберт не мог не заметить, что теперь о каретах, платьях, пышных приемах и путешествиях она говорила с не меньшим увлечением, чем раньше рассуждала о приютах для бедных и работных домах.

— Мне все-таки кажется, серые лошади самые красивые, — сказала она. — Гнедые тоже ничего, но серые выглядят эффект нее. Я думаю, брума и ландо нам хватит. Может быть, купим еще высокий шарабан для Рафлза. У него и сейчас полные конюшни, но он совсем не пользуется лошадьми. Скоро все его пятьдесят скакунов, наверное, умрут без движения, или у них печень ожиреет, как у страсбургских гусей {136} , если они и дальше будут ждать, пока он решит покататься.

— Жить вы будете здесь? — спросил брат.

— Нужно будет и в Лондоне дом купить, будем выезжать туда в сезон. Пока я, конечно, не хочу с ним это обсуждать, но потом все изменится. Я уверена, что Рафлз сделает это, если я его попрошу. Разумеется, хоть он и говорит, что ему не нужны почести и благодарности, — это хорошо, но зачем тогда вообще заниматься общественной благотворительностью, если тебе самому это ничего не дает, хотелось бы мне знать. Если он выполнит хотя бы половину из того, о чем говорит, его наверняка сделают пэром… Лордом Тэмфилдским… Ну, а я тогда, разумеется, стану леди Тэмфилд, как тебе такое, Боб? — Она величаво присела и с достоинством подняла голову, словно всю жизнь носила корону. — Папе нужно будет выделить пенсию, — добавила она. — Станем ежегодно выделять ему деньги, при условии, что он будет жить отдельно. А тебе, Боб… Я даже не знаю, что мы можем для тебя сделать. Сделаем тебя президентом Королевской академии художеств {137} , если это можно устроить за деньги.

Было уже поздно, когда они закончили строить воздушные замки и наконец разошлись по своим комнатам. Однако Роберту не спалось. События того дня могли выбить из колеи и более крепкого человека. Утреннее откровение, странные опыты в лаборатории, доверенная ему великая тайна. Потом разговор с отцом, их размолвка и неожиданное вмешательство Рафлза Хоу. Наконец этот разговор с сестрой, который разбередил воображение и прогнал сон. Напрасно он крутился и переворачивался в постели с боку на бок, напрасно вставал и мерил шагами спальню. Он не просто не мог заснуть, он был необычайно возбужден. Нервы его были натянуты, словно струны, все чувства обострились. Что же сделать, чтобы хоть немного поспать? Тут Роберт вспомнил о бренди, оставшемся внизу в графине, и решил, что бокал-другой в качестве успокоительного ему должен помочь.

Открыв дверь комнаты, он неожиданно уловил звук шагов. Кто-то медленно и осторожно спускался по лестнице. Лампа в его комнате не горела, он заметил движущийся слабый подрагивающий огонек внизу и длинную черную тень, ползущую по стене. Роберт замер и вслушался. Шаги уже доносились из прихожей. Негромко щелкнул дверной замок, и в дом ворвался порыв холодного ночного ветра. Потом огонек исчез, хлопнула дверь — ее закрыли снаружи.

Роберт был поражен. Кто этот ночной странник? Отец? Что же могло заставить его куда-то отправиться в три часа ночи? Да еще в такую погоду! Ветер швырял в окна струи дождя с такой силой, что, казалось, дрожащие в рамах стекла вот-вот не выдержат и лопнут. Дерево за окном скрипело и стонало, размахивая голыми ветками под напором бури. Что могло выгнать человека в такую ночь из дому?

Роберт торопливо нашел спички и зажег лампу. Спальня отца находилась прямо напротив него, и дверь в нее была открыта. Он толкнул ее и заглянул внутрь. Комната оказалась пустой. Кровать даже не была расстелена. Единственный стул стоял у окна, видимо, старик сидел на нем с тех пор, когда покинул их в гостиной. Однако нигде не было видно ни книги, ни газеты, ничего, чем он мог бы занять себя, лишь кожаный ремень для правки бритв лежал на подоконнике.

Предчувствие надвигающейся беды обожгло холодом сердце Роберта. В этом ночном путешествии отца ощущалось что-то зловещее. Он вспомнил, с каким мрачным видом старик просидел весь вечер, вспомнил его хмурый взгляд, брошенные в порыве ярости угрозы. Да, за этим скрывается что-то очень и очень нехорошее. Но, может быть, еще не поздно предотвратить беду! Звать Лору бесполезно — в таком деле она ничем не поможет. Он торопливо оделся, набросил пальто и, прихватив шляпу и трость, отправился вслед за отцом.

Ветер продувал деревенскую улицу с такой силой, что Роберту пришлось повернуться боком и продвигаться, выставив вперед плечо. Когда он свернул в переулок, идти стало легче: по крайней мере, с одной стороны его защищала высокая насыпь и кусты на обочине. Дорога превратилась в жидкую грязную кашу, дождь и не думал стихать, вокруг не было ни души, но Роберту и не нужно было искать случайных прохожих и спрашивать, не видел ли кто отца. Он и так знал, куда тот направился.

Калитка на аллею, ведущую к дому Рафлза Хоу, была приоткрыта. Поколебавшись, Роберт двинулся вперед по посыпанной гравием дороге между мокрых елей. Что у отца было на уме? Зачем он пришел сюда? Просто шпионить или же хотел вызвать хозяина Нового Дома на разговор и выразить свою обиду? А, может быть, за его странным поведением скрывались более темные и зловещие замыслы? Вдруг Роберт вспомнил о точильном ремне на подоконнике в отцовской спальне, и ужас охватил его. Что мог с ним делать старик в такое время? Роберт пошел быстрее, потом побежал, пока не остановился у двери.

Слава Богу! Как будто все тихо. Роберт приблизил ухо к большой двери и прислушался. Кроме шуршания дождя и шелеста ветра ничего слышно не было. Где же тогда отец? Если бы он хотел попасть в дом, он бы не стал лезть через окно, потому что присутствовал при том разговоре, когда Рафлз Хоу показывал свою защитную систему. И тут Роберта осенило. Одно незащищенное окно все же имеется. Хоу сам опрометчиво упомянул об этом. Это среднее окно в лаборатории. Если ему это так хорошо запомнилось, то и отец не мог этого забыть.

Едва зайдя за угол здания, он понял, что догадка его верна. В лаборатории горела электрическая лампа, и три больших серебряных прямоугольника ярко и ровно светились в ночной мгле. Среднее окно было распахнуто, и, как раз когда Роберт посмотрел на него, какая-то темная фигура по-обезьяньи вскарабкалась на подоконник и скрылась внутри. Яркий свет всего лишь на миг осветил ее, но этого хватило Роберту, чтобы узнать отца. На цыпочках он пересек отделявшее его от дома пространство и аккуратно заглянул в открытое окно. Взгляду его предстало удивительное зрелище.

На стеклянном столе лежало с полдюжины изготовленных вчера вечером больших золотых слитков, которые по какойто причине не были перенесены в сокровищницу. На них и накинулся старик, как человек, который наконец увидел то, что давно принадлежит ему по праву. Он лег на стол, обвел руками золотые бруски и прижался к ним щекой, бормоча что-то вполголоса. В ровном электрическом свете, в окружении гигантских колес и странных аппаратов маленькая темная фигурка, прижимающаяся на стеклянном столе к слиткам металла, выглядела одновременно пугающе и жалко.

Пять минут, а то и больше стоял Роберт в темноте под проливным дождем, глядя на эту странную фигуру, отец же почти не двигался, лишь крепче сжимал в объятиях золото да иногда нежно поглаживал его худыми руками. Роберт все еще думал, как ему поступить, когда взгляд его случайно наткнулся на такое, что заставило его негромко вскрикнуть от удивления, но завывание ветра заглушило этот возглас.

В углу комнаты стоял Рафлз Хоу. Откуда он вышел, Роберт не мог сказать, но он был уверен, что, когда только заглянул в комнату, его там не было. Химик в каком-то длинном темном халате стоял молча, скрестив руки на груди, на его бледном лице блуждала горькая улыбка. Старший Макинтайр, похоже, заметил его в ту же секунду, потому что вдруг громко выругался и еще крепче прижался к своему сокровищу, косо глядя на хозяина дома ненавидящими глазами.

— Значит, вот к чему все свелось! — наконец заговорил Хоу, сделав шаг вперед. — Вы так низко пали, мистер Макинтайр, что решили пробраться в мой дом ночью, как обычный вор. Вам было известно, что это окно не защищено. Я помню, что сам рассказал об этом. Но я умолчал о том, что здесь есть другие приспособления, которые дают мне знать, что в дом забрались жулики. Мог ли я предположить, что застану здесь вас! Вас!

Старый оружейник и не пытался оправдываться, но и золото не выпускал из рук, лишь хриплым голосом пробормотал какие-то проклятия.

— Я люблю вашу дочь, — сказал Рафлз Хоу, — и ради нее не сдам вас полиции, что очень легко могу сделать, разбудив слуг. Ваша отвратительная и постыдная тайна не будет раскрыта, никто не узнает, что произошло этой ночью. Но вы должны немедленно покинуть мой дом. Мне вам больше нечего сказать. Уходите тем же способом, каким проникли сюда.

Он сделал шаг вперед и протянул руку, будто хотел оторвать несчастного оружейника от золотых брусков. Но тут старик запустил руку во внутренний карман пальто и с бешеным криком бросился на хозяина. Таким неожиданным и стремительным было его движение, что Хоу не успел защититься. Костлявая рука впилась ему в горло, в воздухе сверкнуло лезвие бритвы. К счастью, при ударе оружие зацепило один из множества проводов, которые опутывали помещение, оно выскользнуло из руки старика и со звоном упало на каменный пол. Однако, даже обезоруженный, он был все еще опасен. Молча, с жуткой силой безумца он стал напирать на Хоу, толкать его все дальше и дальше, пока наконец они не наткнулись на скамейку и не повалились вместе на пол. Старший Макинтайр остался сверху. Одной рукой он продолжал сжимать горло своей жертвы и наверняка задушил бы Хоу, если бы Роберт, вскочивший в комнату через окно, не оттащил отца. Вдвоем они сумели прижать обезумевшего старика к полу и связать ему руки длинным шарфом. Смотреть на него было страшно: лицо его свела судорога, глаза вылезали из орбит, на губах проступила пена.

Наконец Хоу обессилено прислонился к стеклянному столу, держась рукой за сердце и натужно дыша.

— Вы здесь, Роберт? — с трудом проговорил он. — Какой ужас! Как вы сюда попали?

— Я шел за ним. Услышал, как он вышел из дома.

— Он хотел ограбить меня. И убить. Но он сошел с ума… Полностью, совершенно!

И это было очевидно. Старый Макинтайр сел и неожиданно разразился хриплым хохотом. Поглядывая на них маленькими блестящими глазками, он раскачивался взад и вперед и продолжал смеяться. Обоим молодым людям стало понятно, что разум его, истощенный бесконечными мыслями на одну тему, не выдержал. Старик превратился в маньяка. Его затянувшееся веселье показалось им даже страшнее его ярости.

— Что нам с ним делать? — спросил Хоу. — Обратно в «Элмдин» ему нельзя. Для Лоры это будет ужасное потрясение.

— Утром надо будет вызвать врачей, чтобы поставить точный диагноз. Его до утра можно здесь оставить? Если поведем его обратно, кто-нибудь может увидеть нас, и такое начнется!

— Знаю. Посадим его в одну из камер с мягкими стенами, там он и с собой ничего не сделает и никому не навредит.

Я и сам еще не пришел в себя. Но ничего, мне уже лучше.

Берите его за одну руку, я возьму за вторую.

Взяв старого оружейника под руки, они увели его из этого ставшего для него роковым места. Иногда ноги его подкашивались, и им приходилось тащить его. В конце концов им все же удалось посадить старика под замок в безопасную комнату. В пять утра Роберт отправился в двуколке за медицинской помощью. В ожидании его возвращения Рафлз Хоу расхаживал по своему роскошному дому с волнением на лице и горечью в сердце.

Для Лоры известие о том, что она теперь не будет видеть отца каждый день, похоже, не стало сокрушительным ударом. Каким образом старик попал в руки врачей, ей ничего не сказали. Роберт за завтраком лишь сообщил сестре, что принял решение на какое-то время отправить отца в надежное место, где он будет находиться под присмотром медиков. Она и сама часто замечала, что поведение отца становится все более и более странным, и это сообщение не особенно ее удивило. По крайней мере, аппетит ее не пострадал: она съела обычную порцию омлета и как всегда выпила чашечку кофе. Разговоров о близящейся свадьбе также не убавилось.

Но с Рафлзом Хоу все обстояло иначе. Случившееся потрясло его, поразило до глубины души. Его всегда мучили подозрения, что его колоссальные деньги являются непрямым источником зла, но сейчас прямо на его глазах под их влиянием было совершено преступление и человек лишился рассудка. Напрасно он старался побороть охватившие его чувства, напрасно убеждал себя, что нападение старого Макинтайра произошло независимо от него… Не было связано ни с ним самим, ни с его богатством. Он вспомнил, каким встретил старика в первый раз. Это был болтливый и простоватый человек, но в нем не чувствовалось зла. Он вспомнил, какие перемены стали происходить с ним, вспомнил его жадные глаза, вороватые движения, все его намеки и недомолвки, которые прекратились только вчера, когда он напрямую попросил денег. Сомнений быть не могло: существовала цепочка событий, которая неизбежно вела к ужасному происшествию в лаборатории. Его деньги стали источником зла там, где он надеялся посеять лишь добро.

Вскоре после завтрака явился мистер Сперлинг, приходской священник, до которого дошли нехорошие слухи. Разговор с ним принес Хоу некоторое облегчение, поскольку легкое и спокойное расположение духа старого священника стало тем противовесом его подавленному и хмурому настроению, который сейчас был так необходим.

— Мда! — покачал головой он. — Очень неприятная история. Очень! Совсем, говорите, помешался? И, похоже, навсегда? Надо же! Я еще несколько недель назад заметил, что он как-то меняется. У него постоянно был такой вид, словно его гложет что-то изнутри. А как мистер Роберт Макинтайр?

— С ним все в порядке. Он был рядом, когда его отец напал на меня.

— Ха! Этот молодой человек тоже уже не тот, что раньше. Я и за ним наблюдаю. Вы меня простите, мистер Рафлз Хоу, но я хочу вам дать парочку советов. Кроме своих духовных обязанностей, я ведь достаточно стар, чтобы годиться вам в отцы. Вы — очень богатый человек и благородно распоряжаетесь своим богатством. Да-да, сэр, благородно. Я не думаю, что среди тысячи сыщется еще один такой, кто сумел бы на вашем месте вести себя так же. Но вам никогда не приходит в голову, что оно может оказывать опасное воздействие на тех, кто вас окружает?

— Иногда я этого очень боюсь.

— О старом мистере Макинтайре говорить мы не будем, вряд ли уместно упоминать его в этой связи. Но есть Роберт.

Он когда-то был так увлечен своей профессией. Так любил рисовать! Когда мы встречались, первым делом он рассказывал о своих замыслах, о том, как продвигается работа над последней картиной. Он был уверенным в себе, трудолюбивым и целеустремленным. А сейчас он ничего не делает. Мне доподлинно известно, что прошло уже два месяца с того дня, когда он прикасался кистью к холсту. Из прилежного работника он превратился в бездельника и, что еще хуже, боюсь, в нахлебника. Вы уж простите меня за откровенность.

Рафлз Хоу ничего не сказал, лишь поморщился, словно от боли.

— И о деревенских наших тоже есть что рассказать, — продолжил священник. — Ваша помощь для них оказалась, скажем, слишком щедрой. Они уже не так отзывчивы, как раньше, и больше надеются на вас, чем на себя. Ну вот, например, старик Блэкстон. У него на днях ветром сорвало крышу с коровника. Он всегда был трудолюбивым, активным человеком. Три месяца назад он взял бы лестницу, сам полез бы наверх и за два дня починил бы крышу. А сейчас он только то и делает, что жалуется, ломает руки и строчит куда-то письма, потому что уверен: слух об этом рано или поздно дойдет до вас, и вы все сделаете. А старый Эллари! Ну он-то всегда в бедняках ходил, но, по крайней мере, хоть чем-то занимался и ни в какие истории не попадал. А сейчас он вовсе пальцем не шевельнет, только и делает, что трубку курит да сплетни разводит дни напролет. И, что самое плохое, ваша помощь сбивает с толку не только тех, кто ее получил, но и тех, кто ее не получил. Эти обижаются, что кому-то помогают, а им нет, хотя имеют на это такое же право. Дело становится слишком серьезным, и я решил, что мой долг поговорить с вами об этом. Для меня самого все это в новинку. Я часто упрекал своих прихожан за то, что они недостаточно щедры, но, как ни странно, оказывается, можно быть и чересчур щедрым. Это благородная ошибка.

— Я очень вам благодарен за то, что вы рассказали мне об этом, — Рафлз Хоу пожал руку старому священнику. — Конечно же, я пересмотрю свое отношение ко всему этому.

Пока гость не ушел, лицо его оставалось непроницаемым, но, как только за ним закрылась дверь, он вернулся в свою комнату, упал на кровать, уткнулся лицом в подушку и зарыдал. В тот день молодой миллиардер был самым несчастным человеком во всей Англии. Как же использовать ту огромную власть, которой он владеет? Каждая попытка сотворить добро заканчивается проклятием. Намерения его так добры, но результаты поистине ужасны. Как будто разум его заражен проказой, которая перекидывалась на каждого, кто попадал под его влияние. Его помощь, столь осторожная, столь продуманная, отравила всю деревню. Но если даже столь незначительные начинания привели к таким прискорбным последствиям, может быть, задуманные им великие свершения принесут не менее великое зло? Если он не может оплатить долг какого-нибудь простого крестьянина, чтобы не нарушить при этом великого закона причинноследственного равновесия, лежащего в основе всего, чего ему ожидать, когда дело дойдет до помощи целым государствам, до вмешательства в сложнейшие законы торговли или до обеспечения всем необходимым больших людских масс? Ужас охватил его, когда ему представились те огромные беды, которые он может натворить и которые даже его богатство не в силах исправить. Провидение должно идти прямой дорогой, а он, жалкое полуслепое существо, вздумал указывать ему путь и вести за собой. Можно ли его назвать благодетелем? Или, напротив, он — величайший злодей, которого когда-либо видел мир?

Однако вскоре тревога его несколько улеглась, он встал, умыл раскрасневшееся лицо. В конце концов, есть же такая область, на которую можно пустить деньги, и все согласятся, что это благое дело. Он может вмешаться не в законы природы, а в деяния человека. Не по божественному провидению люди живут впроголодь и ютятся в грязных трущобах. Это — результат искусственно созданных условий, и, следовательно, это поправимо с помощью искусственных методов. Разве могут все его планы быть обречены на провал, вдруг мир всетаки станет лучше благодаря его изобретению! Опять же, не всем общение с ним приносит зло. Есть же Лора, которая узнает его все лучше и лучше, но остается доброй, милой и преданной. Хоть она ничего не потеряла после знакомства с ним. Нужно пойти к ней, увидеть ее. Ее мягкий голос успокоит, добрые слова помогут пережить этот час метаний.

Буря закончилась, дул легкий ветер, наполняя воздух волнительным ароматом близкой весны. Направляясь по аллее к воротам, он вдыхал полной грудью бодрящий запах мокрых елей. Дальше перед ним предстал идущий чуть под уклон широкий сельский пейзаж с россыпью ферм и маленьких красных коттеджей, на серых крышах и в блестящих окнах которых отражались косые лучи утреннего солнца. Его сердце разрывалось от жалости к живущим здесь людям с их извечными трудностями, с их мелкими, убогими неприятностями, с их жалкими устремлениями, надеждами и мелочными обывательскими заботами. Как пробиться к ним? Каким образом снять с их плеч этот груз и в то же время не сбить с пути? Все больше и больше убеждался он в том, что очищение души должно прийти через муки, а жизнь, в которой нет места очищению души, — это жизнь без цели.

Роберт ушел заниматься обустройством отца, и Лора в гостиной «Элмдина» была одна. Когда вошел ее жених, она вскочила с кресла и бросилась ему навстречу, по-девичьи мило взмахнув руками.

— О Рафлз! — воскликнула она. — Я знала, что ты придешь. Правда, ужасно, что стряслось с папой?

— Не волнуйся, родная моя, — нежно успокоил ее он. — Может, все и обойдется.

— Когда все это случилось, я еще спала. Я узнала только в обед. Они к тебе, наверное, совсем рано пришли.

— Да, очень рано.

— Что с тобой, Рафлз? — спросила Лора, заглядывая ему в глаза. — На тебе лица нет.

— У меня плохое настроение. Дело в том, что утром я долго разговаривал с мистером Сперлингом.

Девушка сильно вздрогнула и побледнела. Долгий разговор с мистером Сперлингом! Означает ли это, что он узнал ее тайну?

— И что? — с дрожью в голосе спросила она.

— Он говорит, что моя благотворительность приносит больше вреда, чем добра, и что я пагубно влияю на всех, с кем сближаюсь. Он выражался более деликатными словами, но именно это имел в виду.

— И только? — Лора облегченно вздохнула. — Не обращай внимания на то, что говорит мистер Сперлинг. Да и вообще это глупо! Все же знают, что десятки людей в стране разорились бы и остались без крова, если бы не ты. Чем же знакомство с тобой им навредило? И как только мистер Сперлинг додумался до такого?

— Как продвигается картина Роберта?

— Ах, на него сейчас напала лень. Он уже давно к ней не прикасался. А почему ты спрашиваешь? Ну вот, ты снова хмуришься. Сэр, немедленно перестаньте!

Она нежно провела маленькой белокожей ручкой по его лбу.

— Ладно, все равно я не думаю, что действительно все вокруг меня страдают, — сказал он, с улыбкой глядя ей в глаза. — Есть, по крайней мере, одна добрая, чистая, верная, та, которая любила бы меня, даже если бы я был простым приказчиком, работающим с утра до ночи, чтобы заработать на хлеб. Любила бы, Лора?

— Глупенький! Ну конечно.

— Но как же это странно. Что ты, единственная женщина, которую я в своей жизни любил, оказалась той единственной, в ком я смог вызвать чувства, где нет места зависти или жадности. Наверное, ты мне послана судьбой для того, что бы я не утратил веру в мир. Каким же пустым был бы он, если бы не женская любовь! Когда сегодня утром мне стало очень плохо и все вокруг словно погрузилось в беспросветную мглу, клянусь, Лора, я думал о тебе и твоей любви как о том единственном, на что я могу положиться. Все остальное казалось мне таким шатким, непостоянным, от чего-то зависящим. Тебе, только тебе я могу доверять.

Ее лицо озарилось, она, протянув руки, шагнула к нему с глазами, светящимися от любви, но в следующий миг Рафлз увидел, как румянец исчез с ее лица, а взгляд наполнился ужасом. Побелевшее, застывшее лицо ее было устремлено к открытой двери, но он стоял за дверью и поэтому не мог видеть, что ее так поразило.

— Гектор! — прошептала она пересохшими губами.

Несколько быстрых шагов в коридоре, и в комнату влетел подтянутый молодой человек с обветренным лицом. Он схватил Лору и поднял в воздух, словно пушинку.

— Дорогая моя! — радостно вскричал он. — Я знал, что ты удивишься! Я прямо из Плимута, ночным поездом! Мне дали долгий отпуск, так что у нас полно времени, чтобы пожениться! Правда, здорово? Лора, милая!

Преисполненный счастья, он закружился по комнате, не выпуская ее из рук. Однако после нескольких пируэтов взгляд его упал на бледного незнакомца, молча стоявшего за дверью. Гектор тут же вспыхнул, поставил Лору и по-моряцки неумело поклонился. Одной рукой он все еще держал холодную и вялую ладошку Лоры.

— Извините, сэр… Я вас не заметил, — сказал он. — Вы простите, что я ворвался сюда, как сумасшедший, но, если бы вы служили, вы бы знали, каково это забыть про палубный этикет и почувствовать себя свободным. Мисс Макинтайр подтвердит, что мы с ней знаем друг друга с детства и, поскольку где-то через месяц собираемся пожениться, можем позволить себе некоторые вольности.

Рафлз Хоу продолжал молча стоять. Увиденное и услышанное ввергло его в оцепенение. Лора отошла от Гектора и попыталась освободить руку.

— Ты разве не получил мое письмо в Гибралтаре? — спросила она.

— Мы в Гибралтар так и не зашли. Получили приказ с Мадейры возвращаться прямо домой. Эти ребята в адмиралтействе каждую минуту планы меняют. Да что нам вспоминать о письмах, Лора, если мы можем видеться и разговаривать друг с другом? Но ты не представила меня своему другу.

— Один вопрос, сэр! — надтреснутым голосом воскликнул Рафлз Хоу. — Я правильно вас понял? Просто хочу убедиться, что не произошла ошибка. Вы с мисс Макинтайр помолвлены и собираетесь пожениться?

— Ну конечно! Я был в плаванье четыре месяца, только что вернулся и собираюсь жениться, прежде чем снова снимусь с якоря.

— Четыре месяца, — выдохнул Хоу. — А я ведь как раз четыре месяца назад сюда приехал. И последний вопрос, сэр. Роберт Макинтайр знает о вашей помолвке?

— Знает ли Боб? Да, конечно, знает! Я ж ему поручил заботиться о Лоре, когда уезжал. Но к чему эти вопросы? Что с тобой, Лора? Почему ты такая бледная и молчишь? И… Эй-эй! Сэр, держитесь! Он теряет сознание!

— Нет-нет, все в порядке, — тихо произнес Хоу, ухватившись за дверь.

Лицо его сделалось бледным как мел, он схватился за грудь, словно сердце его пронзила внезапная боль. Какое-то время он стоял, пошатываясь, а потом, вскрикнув, повернулся и бросился вон из комнаты.

— Бедняга! — сказал Гектор, удивленно глядя ему вслед. — Похоже, его это действительно поразило. Что все это значит, Лора?

Моряк повернулся к девушке. Лицо его потемнело, губы сжались.

Она стояла молча, словно в оцепенении, глаза на окаме невшем лице были неподвижно устремлены прямо вперед. Теперь она вырвала руку, бросилась на диван и, уткнувшись лицом в подушку, горько зарыдала.

— Это значит, что ты погубил меня! — сквозь слезы воскликнула она. — Погубил… Погубил… Погубил! Не мог ты оставить нас в покое? Почему явился в последнюю секунду? Еще несколько дней, и мы были бы спасены… Да ты и письма моего не получал…

— И что же было в этом письме? — глухим голосом спросил он, скрестив на груди руки и глядя на нее сверху вниз.

— Я написала, что освобождаю тебя. Я люблю Рафлза Хоу и должна была стать его женой. Но теперь все пропало. О Гектор, я ненавижу тебя и буду ненавидеть до самой смерти, потому что единственный раз в жизни мне повезло, а ты встал между мной и моим счастьем. Уходи! Надеюсь, ты больше никогда не переступишь порога этого дома.

— Это твое последнее слово, Лора?

— Последнее. Я не хочу больше с тобой разговаривать!

— Что ж, прощай. Я повидаюсь с отцом и поеду обратно в Плимут.

Он подождал секунду, надеясь услышать ответ, потом медленно вышел из комнаты.

Поздно вечером в дверь «Элмдина» неожиданно громко постучали. Лора весь день не выходила из своей комнаты, Роберт мрачно курил трубку в кресле у камина, когда этот резкий требовательный звук нарушил ход его мыслей. На пороге стоял Джоунс, дородный главный дворецкий из Нового Дома. Он был без шляпы, бледен и испуган, на лысой гладкой голове поблескивали капельки дождя.

— Простите, мистер Макинтайр. Сэр, вы не могли бы зайти к нам?! — вскричал он. — Мы все очень переживаем, сэр, о хозяине.

Роберт схватил шляпу и бросился на улицу. Испуганный дворецкий грузно шлепал по лужам рядом с ним. Это был день забот и катастроф. У юного художника было тяжело на сердце, и мысль о какой-то страшной развязке словно тенью накрыла его душу.

— Что с вашим хозяином? — спросил он, переходя на шаг.

— Мы не знаем, сэр. Но он в лаборатории, и сколько мы ни стучим, не отвечает. Он точно там, потому что дверь заперта изнутри. Мы все жутко напуганы, сэр… Да еще его поведение днем!..

— Днем?

— Да, сэр. Он утром пришел и был словно не в себе: разговаривал сам с собой, а глаза у бедного хозяина были такие, что на него и смотреть страшно было. Он долго ходил по коридорам, на обед даже не взглянул, потом пошел в музей, собрал все драгоценности, камни и все остальное и отнес их в лабораторию. Чем он занимается с тех пор, мы не знаем, сэр, только печь его ревет, а дым из трубы валит, как от целого бирмингемского завода. Когда потемнело, мы видели его в окнах, он работал и бегал там, как сумасшедший. Он не поужинал, только работает, работает, работает. Но сейчас все стихло, печь стоит холодная, и дыма нет, но он не отвечает, сэр. Поэтому нам очень страшно, Миллер побежал за полицией, а я — к вам.

Когда дворецкий закончил рассказ, они уже достигли Дома. Рядом с лабораторией стояла небольшая группа лакеев и конюхов. Только что прибывший полицейский возился у замочной скважины с линзой и пытался заглянуть внутрь.

— Ключ повернут наполовину, — сказал он. — Ничего не видно, только свет.

— А вот и мистер Макинтайр, — закричало полдюжины голосов, когда подошел Роберт.

— Придется вышибить дверь, сэр, — сказал полицей ский. — Ответа изнутри добиться мы не можем, а там явно что-то неладно.

Трижды бросались они на дверь плечо к плечу, наконец замок с резким треском поломался, и они ввалились в узкий коридор. Внутренняя дверь была открыта, и их взорам предстала лаборатория.

Прямо посередине высилась огромная куча пушистого серого пепла высотой с половину комнаты. Рядом с ней еще одна куча, намного меньше, состояла из какого-то искрящегося порошка, которые ярко блестел в лучах электрического света. Все вокруг было завалено разбитыми сосудами, осколками колб, обломками каких-то механизмов и спутанных обрывков проводов. В лаборатории не осталось ни одного целого предмета. И на одиноком стуле посреди этого вселенского хаоса, откинувшись на спинку и положив на колени руки, с видом человека, отдыхающего после тяжелой изматывающей работы, сидел Рафлз Хоу, хозяин дома и богатейший человек в мире. Лицо его было восково-бледным. Но сидел он в такой расслабленной и естественной позе, с таким безмятежным видом, что, только лишь подняв его, прикоснувшись к холодным застывшим рукам, они поняли, что он мертв.

Слуги, любившие хозяина, торжественно, молча понесли тело в его комнату. Лишь Роберт с полицейским остались в лаборатории. Словно во сне художник бродил среди обломков, рассматривая руины. На полу он увидел большой широкий молоток, очевидно, именно им Хоу разрушил лабораторию, предварительно превратив с помощью электрических машин все свои золотые запасы в протил. Сокровищница, которая в свое время так изумила Роберта, теперь оказалась совершенно пуста, а поблескивающий порошок на полу свидетельствовал об участи, постигшей удивительную коллекцию драгоценных камней, которая сама по себе стоила огромных денег. Ни один из приборов и механизмов не уцелел. Даже стеклянная подставка была разбита на три части. Во всей работе, проделанной Рафлзом Хоу в тот день, чувствовалась непоколебимая решительность.

Неожиданно Роберт вспомнил о таинственной шкатулке, хранящейся в окованном железом ящике в углу. В ней заключалось последнее звено, которое он должен был узнать, чтобы до конца понять процесс превращения. Может быть, документ все еще на месте? Весь дрожа, он открыл большой ящик и вытащил шкатулку из слоновой кости. Она была закрыта, но в замке торчал ключ. Повернув ключ, Роберт откинул крышку. Внутри лежал сложенный листок бумаги с его именем. Трясущимися руками он развернул бумагу. Кто он, наследник сокровищ Эльдорадо {138} , или же судьба отвела ему роль жалкого полунищего художника? Письмо было помечено сегодняшним числом, и вот что в нем говорилось:

«Дорогой Роберт!

Моим изобретением никто больше не воспользуется. Я не могу выразить словами, как рад, что не открылся вам полностью, поскольку тогда с моим уходом жизнь ваша и жизни остальных наполнились бы несчастьями и страданием. Что касается меня, после открытия я не был счастлив ни дня. Я мог бы с этим смириться, если бы чувствовал, что приношу людям добро, но увы! Все мои попытки привели лишь к тому, что работящие люди превращались в лентяев, люди, довольные судьбой, — в жадных тунеядцев, и, что самое страшное, верные и честные женщины становились обманщицами и лицемерками. Если таковы результаты моего вмешательства в малом, то надеяться, что великие планы, которые мы с вами так часто обсуждали, принесут лучшие плоды, я не могу. Все мои чаяния обернулись прахом. Меня вы больше не увидите. Я вернусь к тому, с чего начал: вновь стану ученым. В этом качестве, я, если и не принесу пользы, по крайней мере, никому не наврежу. Я хочу, чтобы ценности, которые остались в моем доме, были проданы, а вырученные деньги распределены между всеми благотво рительными обществами Бирмингема. Вечером я уеду, если мне станет лучше, — сегодня весь день меня мучает резкая боль в груди. Похоже, богатство так же вредно для здоровья, как и для спокойствия духа. Прощайте, Роберт, и не дай вам Бог пережить ту душевную боль, какую пережил сегодня я. Искренне ваш, Рафлз Хоу».

— Самоубийство? Он покончил с собой, сэр? — спросил полицейский, когда Роберт положил письмо себе в карман.

— Нет, — ответил он. — Думаю, у него не выдержало сердце.

И вот чудеса Нового Дома были разобраны. Резные панели и золото, книги и картины — все было продано, и многие несчастные мужчины и женщины, которые никогда не слышали имени Рафлза Хоу при его жизни, вознесли ему хвалу после его смерти. Сам дом был куплен крупной фирмой, которая превратила его в водолечебницу, и среди тех людей, которые приезжают туда в надежде укрепить здоровье или отдохнуть душой, лишь немногие знают удивительную историю, связанную с этим местом.

Пагубное воздействие, которое богатство Хоу производило на окружающих, не закончилось и с его смертью. Старый Макинтайр до сих пор мечется по палате в доме для умалишенных и собирает все попадающиеся под руку щепки и металлические предметы, полагая, что это слитки золота. Роберт Макинтайр стал хмурым, раздражительным человеком, преследующим цель, которая неизменно ускользает от него. Об искусстве он позабыл и весь скромный доход тратит на покупку химического и электрического оборудования, при помощи которого напрасно пытается восстановить то самое последнее звено. Ухаживает за ним его сестра, немногословная, задумчивая женщина. Она все еще прекрасна, осанка ее все так же царственна, вот только с лица ее не сходит выражение грусти и тоски. Теперь она почти все свободное время стала посвящать благотворительности, и помощь, которую она оказывает новому викарию мистера Сперлинга, столь велика, что поговаривают, скоро он не захочет с ней расставаться никогда. Слухи об этом уже поползли по Тэмфилду, а в таких маленьких деревнях молва редко ошибается. Гектор все еще служит во флоте и, кажется, собирается последовать мудрому совету отца не думать о женитьбе до тех пор, пока не станет капитаном. Возможно, это единственный человек из всех, кто, так или иначе попав под влияние Рафлза Хоу, имеет повод быть ему благодарным.

Сноски

1

В системе лондонских почтовых индексов N. W. (North West) означает северо-западный район города. ( Здесь и далее примеч. пер. )

2

В системе лондонских почтовых индексов E. C. (East Central) означает восточноцентральный район города.

3

Поанглийски сыр — cheese, а человек — man. Вместе получается Cheeseman. Чизмен, фамилия, зафиксированная в названии поместья «Чизменс».

4

В системе лондонских почтовых индексов W (West) означает западный район города.

5

Печатный список преступников с перечнем их преступлений, впервые вышедший в 1773 г.

6

Ежегодный церковный справочник с перечислением всех священнослужителей англиканской церкви.

7

Безжалостная красавица, роковая женщина ( фр. ).

8

Крупнейшие скачки с препятствиями, с 1839 г. проводящиеся ежегодно на ипподроме Эйнтри близ Ливерпуля.

9

Счастливого пути ( фр .).

10

Мусор ( фр .).

11

Мастерская, ателье ( фр .).

12

До свидания ( фр .).

13

Предел, граница ( лат .).

Комментарии

1

…Филдинга…  — Генри Филдинг (1707–1754) — английский писатель, классик литературы Просвещения.

2

…Ричардсона…  — Сэмюэл Ричардсон (1682–1761) — английский писатель-сентименталист.

3

…Валгаллы…  — Валгалла (др. — сканд. Val-hоll — чертог мертвых) — в скандинавской мифологии дворец верховного бога Одина, куда попадают павшие в битве воины и где они продолжают прежнюю героическую жизнь.

4

…во время недолгого правления Эдварда…  — Английский король Эдвард VII (1841–1910) правил страной с 1901 по 1910 г.

5

…Мазарини — Джулио Мазарини (итал. Mazarini, фр. Mazarin; 1602–1661) — кардинал с 1641 г., первый министр Франции с 1643 г.

6

Этот рассказ был написан первым из нового цикла — в 1921 г. Его сюжет «<…> основывался на одноактной пьесе “Бриллиантовая корона”, написанной Дойлом полугодом ранее <…>. Премьер-министр Ллойд Джордж сказал, что “Камень Мазарини” <…> — самый лучший рассказ о Холмсе; его слова были приведены на страницах “Стрэнда”. Наверное, Ллойд Джордж просто, как и все кругом, радовался новому появлению Холмса: оба рассказа (с последовавшим за ним “Загадкой моста Тор” — А. К .) вряд ли можно отнести к шедеврам, хотя таковые среди поздних рассказов холмсианы еще найдутся. В общем и целом они никак не выбиваются из прежней канвы» (Чертанов М. Конан Дойл… — С. 487).

Первая публикация — в «Стрэнд мэгэзин», октябрь 1921 г., затем в «Хэрстс интэрнэшнл мэгэзин», ноябрь 1921 г.

7

…Билли, молодого, но очень смышленого и воспитанного слуги, который помогал необщительному и замкнутому великому сыщику…  — Имя этому персонажу придумал не А. Конан Дойл, а взявшийся в 1899 г. поставить на сцене конан-дойловскую пьесу «Шерлок Холмс» очень известный в то время американский актер Вильям Джиллет (1855–1937). Действие пьесы было основано на рассказах «Скандал в Богемии» и «Последнее дело Холмса», В. Джиллет ее существенно переработал и даже ввел в нее любовную линию; в итоге получившийся спектакль значительно отличался от первоначальной пьесы А. Конан Дойла, но многие сценические находки В. Джиллета (в том числе и знаменитая фраза «Элементарно, Ватсон», которой нет ни в одном тексте А. Конан Дойла) навсегда вошли в образ Шерлока Холмса и закрепились за ним в качестве характерных черт. Что же касается имени слуги Билли, то после имевшей оглушительный успех постановки В. Джиллета этот безымянный слуга Шерлока Холмса получил имя и в текстах А. Конан Дойла.

8

А мы однажды использовали этот прием.  — См. рассказ «Пустой дом».

9

…Майнорис. — Улица в восточной части Лондона; была заселена старьевщиками, мелкими биржевыми маклерами и т. п.

10

…баркаролу из «Сказок Гофмана»…  — Баркарола (ит. barcarola от barca — лодка) — вокальное или инструментальное музыкальное произведение в стиле песни венецианских гондольеров — с лирической мелодией, мерным сопровождением, нередко подражающим плеску волн. «Сказки Гофмана» (1881) — оперетта французского композитора Жака Оффенбаха (1819–1880).

11

…у мадам Тюссо…  — Музей мадам Тюссо — музей восковых фигур знаменитых личностей; основан в Лондоне в 1835 г. французским скульптором Марией Тюссо (1761–1850); до 1884 г. находился на Бейкер-стрит. Ныне имеет филиалы по всему миру.

12

Первая публикация — в «Стрэнд мэгэзин» и в «Хэрстс интэрнэшнл мэгэзин», февраль — март 1922 г.

13

…Джон Х. Ватсон…  — Второе имя доктора Ватсона — Хэмиш.

14

…Индийской армии. — С 1858 по 1947 г. Индия входила в состав Британской империи.

15

…«Фэмили геральд»…  — Английская еженедельная газета для семейного чтения; публиковала рассказы, новости, семейную хронику; выходила в 1843–1940 гг.

16

…Винчестер…  — Город на юге Англии, в графстве Хэмпшир.

17

…георгианского стилей. — Георгианский архитектурный стиль — стиль английской архитектуры XVIII в. (период правления королей Георга I, Георга II и Георга III): кирпичные дома с минимальным декором, четкие геометрические линии, симметричная планировка здания и т. д.

18

…футов пятнадцать.  — Чуть больше четырех с половиной метров (1 фут — 0,3048 м).

19

Рассказ написан осенью 1922 г. «<…> великолепный, яркий холмсовский рассказ <…>» (Чертанов М. Конан Дойл… — С. 500).

Первая публикация — в «Стрэнд мэгэзин» и «Хэрстс интэрнэшнл мэгэзин», март 1923 г.

20

…«Медными буками»…  — «Медные буки» — рассказ из сборника «Приключения Шерлока Холмса».

21

…кэмфордском…  — Кэмфордского университета не существует, его название придумано английским писателем В. Теккереем в романе «Пенденнис» (1850) на основе сложения частей названий Кэмбриджа и Оксфорда.

22

…люмбаго. — Прострел, боли в поясничной области. Лат. lumbago от lumbus — поясница — и agree — вонзать.

23

…«Эксцельсиором» Лонгфелло. — «Эксцельсиор» — одно из самых известных стихотворений Г. Лонгфелло — о безграничном стремлении к недосягаемому идеалу. Лат и англ. excelsior — превосходный, недосягаемый.

24

…австрийской маркой, проштемпелеванной в Праге.  — С 1526 по 1918 г. Чехия входила в состав Австрии.

25

Рассказ написан в 1923 г. «Ребенок с ангельским личиком оказывается преступником — ход довольно необычный для литературы того времени, если не считать “Поворота винта” (вышедшая в 1898 г. повесть англо-американского писателя Генри Джеймса (1843–1916)), которым Дойл восхищался» (Чертанов М. Конан Дойл… — С. 512).

Первая публикации — в «Стрэнд мэгэзин» и «Хэрстс интэрнэшнл мэгэзин», январь 1924 г.

26

…«Глория Скотт». — Рассказ из сборника «Записки о Шерлоке Холмсе».

27

…в Трансильвании…  — Трансильвания — историческая область на севере Румынии.

28

…на поле Олд-дир-парка. — Олд-дир-парк («Старый Олений Парк») — спортивный клуб в Ричмонде.

29

…от Виктории…  — Виктория — один из лондонских железнодорожных вокзалов; открылся в 1862 г.; назван в честь королевы Виктории; с этого вокзала отходят поезда в графства Кент, Суррей и Суссекс.

30

…горбылем. — Горбыль — пиломатериал, полученный из боковой части бревна.

31

…саксонской…  — Саксы — группа германских племен, в V–VI вв. вместе с англами завоевали Британию, вытеснив кельтов на север острова.

32

Рассказ написан в 1924 г. Первая публикация — в «Кольерс уикли», октябрь 1924 г., затем в «Стрэнд мэгэзин», январь 1925 г.

33

…в тот месяц Холмс отказался принять рыцарство <…> конец июня 1902… — В 1902 г. А. Конан Дойл узнал, что король Эдвард VII намеревается пожаловать ему рыцарское звание — за книги об англо-бурской войне и за работу в фронтовом госпитале. «<…> Конан Дойл не желал принимать рыцарский титул и собирался отказаться от посвящения. Это решение шло вовсе не от демократических принципов, а, наоборот, было проявлением его мрачной родовой спеси. Если у него были заслуги перед Англией, то только потому, что он ненавидел ее врагов. И ему не по душе были всякое покровительство или подачки с барского стола. “Вы, конечно, не думаете, — писал он матушке, — что мне следует принимать рыцарский титул: значок провинциального мэра? Молчаливо признается, что великие люди — вне дипломатической или военной службы, где это род профессионального отличия — не снисходят до таких вещей. Не то чтобы я был великим человеком, но что-то во мне восстает против этой затеи. <…> Вся моя работа для страны покажется мне оскверненной, если я приму так называемую “награду”. Может быть, это гордыня, может быть, глупость, но я не могу пойти на это. Звание, которым я более всего дорожу, — это звание доктора, достигаемое самопожертвованием и целеустремленностью. Я не снизойду до иного звания”. Матушка, искренне полагавшая, что символы рыцарства означают сегодня то же, что они значили пять веков назад, просто не могла поверить своим ушам. У нее это в голове не укладывалось. Ей казалось, что сын ее спятил. <…> “Я никогда не ценил титулов, — отвечает он ей, — и никогда не скрывал этого. Я могу представить себе человека, который под конец долгой и плодотворной жизни принимает рыцарский титул как знак признания проделанного им труда, как это было с Теннисоном; но когда еще не старый человек нацепляет на себя рыцарские достоинства, утративший всякое значение титул (вот что ему претило), — повторяю, об этом нечего и думать. Давайте покончим с этим”. Покончить с этим, однако, было не так просто. <…> Матушка, решив добиться своего, если вообще в жизни ей суждено чего-нибудь добиться, сменила гнев на ледяное спокойствие. Ей ли не знать своего сына. Ей ли не знать, как он воспитан. “Не приходило ли тебе в голову, — вопрошала она, — что отказ от посвящения может оскорбить короля?” Да, это было попадание в самое уязвимое место. Здравый смысл подсказывал ему, что как он и пытался ей внушить, король, помимо утверждения списков, не имеет к этому никакого отношения. Матушка же не проронила больше ни слова. Она лишь загадочно улыбалась и смотрела куда-то вдаль, предоставив волноваться сыну. И чем более он волновался, тем более терял уверенность. Одно дело полная независимость, другое дело — неучтивость. “Я говорил Вам, матушка, что не могу на это пойти! Это дело принципа!” — “Если ты желаешь демонстрировать свои принципы, нанося оскорбления королю, то ты, несомненно, прав”. Так его имя попало в почетный список. Много позже он напишет рассказ “Три Гарридеба”, в котором заставит Шерлока Холмса отказаться от титула <…>» (Карр Дж. Д. Жизнь сэра Артура Конан Дойла… — С. 144–145).

34

…из Канзаса…  — Кáнзас — штат на севере США.

35

…Арканзаса…  — Аркáнзас — штат на юге США.

36

…в Топике…  — Топи́ка — город в штате Канзас.

37

…«Неандерталец»…  — Неандертальцы (от названия долины Неандерталь в Германии) — ископаемые древние люди, населявшие Европу, Азию и Африку 200—35 тыс. лет назад.

38

…«Гейдельбергский человек»…  — Гейдельбергский (от названия города Гейдельберг в Германии) человек — ископаемый вид людей, непосредственный предшественник неандертальца; обитал в Европе (от Испании и Британии до Беларуси) 800–345 тыс. лет назад.

39

…«Кроманьонец».  — Кроманьонцы (от названия грота Кро-Маньон во Франции) — ископаемый вид людей, ранние представители современного человека в Европе и отчасти за ее пределами, жившие 40–10 тыс. лет назад.

40

Сиракузы…  — Древнегреческий полис на юго-востоке Сицилии, центр морской торговли; основан около 734 г. до н. э.; в V–IV вв. до н. э. подчинил себе почти всю Сицилию; в 211 г. до н. э. завоеван римлянами; сейчас на месте Сиракуз современный итальянский город Сиракуза.

41

…александрийской…  — Александрия — город в Египте, порт на Средиземном море; основан в 332–331 гг. до н. э. Александром Македонским; в 305—30 гг. до н. э. столица Египта и центр эллинистической культуры; один из главных центров раннего христианства; в V в. перешла под власть арабов.

42

…«Сотби» и « Кристи»…  — Старейшие и крупнейшие в мире лондонские аукционы, занимают около 90 % мирового рынка аукционных продаж антиквариата, предметов искусств и т. п. Сотби основан в 1744 г. книготорговцем с. Байкером, Кристи — в 1766 г. антикваром Дж. Кристи.

43

…Гансом Слоуном своего времени!  — Ганс Слоун (1660–1753) — английский врач, натуралист и коллекционер; собранные им рукописи, картины, книги и пр. легли в основу Британского музея.

44

…Астон… — Район Бирмингема.

45

…Бирмингем…  — Индустриальный город в центре Англии, в графстве Западный Мидлендс.

46

…при королеве Анне или при Георгах…  — Английская королева Анна Стюарт (1665–1714) правила страной в 1702–1714 гг. После ее смерти началась георгианская эпоха (до 1811 г.).

47

Первая публикация — в «Кольерс уикли», ноябрь 1924 г., затем — в «Стрэнд мэгэзин», февраль — март 1925 г.

48

…Ныне здравствующий полковник Себастиан Моран…  — А. Конан Дойлу, уже привычно для нас в рассказах о Шерлоке Холмсе, снова изменяет память. Время действия данного рассказа указано как 3 сентября 1902 г., однако из рассказа «Пустой дом» (сборник «Возвращение Шерлока Холмса») мы знаем, что полковника Морана должны были казнить за убийство еще в 1894 г.

49

…на Шплюгенском…  — Шплюген — местность на юге Швейцарии.

50

…воевавший у Хайберского перевала?  — Хайберский перевал — проход в горном хребте Сафедкох, рядом с границей Афганистана и Пакистана; издревле использовался как важный торговый путь между Южной и Центральной Азией. Имел стратегическое значение во время англо-афганских войн, в том числе и второй, о которой идет речь.

51

…от Кингстона.  — Кингстон-апон-Темс (Кингстон-на-Темзе) — город в английском графстве Суррей, одно из западных предместий Лондона.

52

…в Паркхерсте…  — Паркхёрст — тюрьма строгого режима для осужденных на длительные сроки; находится на острове Уайт.

53

…о постгипнотическом внушении…  — Постгипнотическое внушение — поведение, когда заданная находящемуся в состоянии гипноза человеку задача затем беспрекословно исполняется им в нормальном состоянии, причем сам факт наличия такой задачи им не осознается.

54

…апаши…  — Апаш (фр. apache, по названию индейского племени апачи) — хулиган, вор.

55

…на Монмартре…  — Монмартр — район Парижа, бывший пригород; с конца XIX в. приобрел известность как место обитания артистической богемы.

56

…гамбит…  — Начало шахматной партии, когда ради получения активной позиции жертвуется фигура. Фр. gambit от ит. dare il gambetto — дать подножку.

57

…тайну циклического обозначения годов…  — В древнем Китае, а также в Японии, Корее, Монголии и Тибете, в бытовой жизни применялась циклическая календарная система, где годы объединялись в циклы, каждый из которых охватывал 60 лет и состоял из пяти двойных столбцов, соответствующих пяти стихиям, или «небесным ветвям»: дереву, огню, земле, металлу и воде. Каждая стихия была представлена в двух состояниях: мужском (нечетные столбцы) и женском (четные). Цикл делился на двенадцать периодов, которым также соответствовали «земные ветви», получившие названия животных: мыши, коровы, тигра и т. д.

58

…времен Хунъу…  — Хунъу — девиз правления Чжу Юаньчжана (1328–1398) — императора династии Мин в Китае в 1368–1398 гг.

59

…Юнлэ…  — Девиз правления Чжу Ди (1360–1424) — императора династии Мин в Китае в 1403–1424 гг.

60

…письмена Тан Инь…  — Тан Инь (1470–1524) — китайский художник, каллиграф и поэт династии Мин.

61

…ранних династий Сун и Юань. — Империя Сун — государство в Китае, существовавшее в 960—1279 гг.; правящая династия — Чжао. Династия Юань — императорская династия в Монголии и Китае (1271–1368, в Китае — с 1280 г.)

62

…династии Мин.  — Династия Мин правила в Китае после династии Юань, в 1368–1644 гг.

63

…династии Тан…  — Династия Тан правила в Китае в 618–907 гг.

64

…об императоре Сему и как он связан с Сесоином возле Нары?  — Город Нара был столицей Японии в 710–784 гг. Император Сему, правивший Японией в 724–749 гг., сделал буддизм государственной религией, построил множество буддистских монастырей и храмов по всей стране, в т. ч. храм Тодай-дзи в Наре, в сокровищнице которого Сесоин хранились императорские драгоценности.

65

…о династии Северная Вэй и о ее месте в истории керамики.  — Династия Северная Вэй правила Северным Китаем в 386–534 гг.; широко финансировала развитие искусств, многие произведения этого периода сохранились до нашего времени.

66

Рассказ написан в 1926 г. Первая публикация — в «Либерти», октябрь 1926 г., затем в «Стрэнд мэгэзин», ноябрь 1926 г.

67

…вскоре после окончания англо-бурской войны…  — Англобурская война закончилась 31 мая 1902 г.

68

Добрый Ватсон в то время покинул меня и жил с женой…  — На основании таких вот оговорок исследователи делают вывод, что доктор Ватсон был женат не один раз, ведь его знакомство с Мэри Морстон, ставшей его женой, произошло еще в 1888 г., о чем говорится в «Знаке четырех».

69

…у Претории…  — Претория — столица бурской республики Трансвааль.

70

…из Кейптауна…  — Город на юге Африки, на территории современной ЮАР.

71

…буров.  — Буры — народ в Южной Африке, потомки голландских, а также французских и немецких колонистов.

72

…«Эбби-Грейндж».  — Рассказ из сборника «Возвращение Шерлока Холмса».

73

…в лепрозории…  — Лепрозорий (от лат. leprosus — прокаженный) — учреждение для изоляции и лечения больных проказой (лепрой).

74

…москательщиком — Москательщик — торговец химическими веществами: краской, клеем и т. п.

75

Первая публикация — в «Либерти», декабрь 1926 г., затем в «Стрэнд мэгэзин», январь 1927 г.

76

…Лотарио…  — Персонаж пьесы английского драматурга Николаса Роу (1674–1718) «Прекрасная грешница» (1703) — волокита, повеса и дамский угодник, считающий своим долгом покорить каждую женщину, встречающуюся на его пути. Имя Лотарио стало в английском языке таким же нарицательным, как Дон Жуан, Казанова или Ловелас.

77

…в Эссексе… — Эссекс — графство на востоке Англии.

78

…в Бродмуре.  — Бродмур — психиатрическая больница для преступников в графстве Беркшир.

79

Первая публикация — в «Либерти», сентябрь 1926 г., затем — в «Стрэнд мэгэзин», октябрь 1926 г.

80

…в «Булл ринге»…  — «Булл ринг» (дословно — «Арена для быков») — старый крытый рынок в Бирмингеме.

81

…Первое фолио Шекспира?  — Первое собрание пьес В. Шекспира; вышло в 1623 г., через семь лет после его смерти.

82

…«Краун Дерби».  — Фарфор, производившийся в XVIII в. в г. Дерби, с королевской короной над буквой «D» в надписи (англ. crown — корона).

83

…«Люцерн».  — Город в Швейцарии.

84

…на Мадейру…  — Мадейра — группа островов в Атлантическом океане, у северо-западных берегов Африки; климатический курорт, туристический центр.

85

…конкистадоров…  — Конкистадоры (исп. conquistador — завоеватель) — испанские завоеватели Америки.

86

Первая публикация — в «Либерти», ноябрь 1926 г., затем в «Стрэнд мэгэзин», декабрь 1926 г.

87

…иррациональных чисел…  — Иррациональное число — число, которое не может быть точно выражено дробью m/n, где m и n — целые числа.

88

…конических сечений…  — Конические сечения — линии пересечения круглого конуса с плоскостями, не проходящими через его вершину.

89

Первая публикация — в «Либерти», январь 1927 г., затем в «Стрэнд мэгэзин», февраль 1927 г.

90

…Уимблдон… — Район на юго-западе Лондона.

91

…Аллахабад…  — Город в Индии.

92

… Синильная кислота?  — Бесцветная легколетучая жидкость с запахом горького миндаля, яд.

93

Первая публикация — в «Либерти», март 1927 г., затем в «Стрэнд мэгэзин», апрель 1927 г.

94

…Ньюмаркет-хит…  — Большой ипподром, центр англий ского чистокровного конезаводства; расположен поблизости Ньюмаркета — рыночного города в графстве Суффолк, в 105 км к северу от Лондона.

95

Повесть (или маленький роман) «Открытие Рафлза Хоу» была написана в декабре 1890 г. в Вене, куда А. Конан Дойл, приняв решение стать окулистом, приехал вместе с женой на четыре месяца слушать курс лекций по глазным болезням. Сам писатель впоследствии не слишком высоко отзывался об этой повести; «<…> а еще написал короткую книжку “Деяния Раффлза Хоу”, не слишком значительную вещь, но давшую мне возможность оплатить текущие расходы, не покушаясь на те несколько сотен фунтов, в которых заключалось все мое земное состояние» (Конан Дойл А. Воспоминания и приключения: Пер. с англ. // Конан Дойл А. Жизнь, полная приключений. — М.: Вагриус, 2003. — С. 99).

Российский биограф А. Конан Дойла говорит, что «<…> это был его первый опыт в жанре “чистой фантастики” <…>» (Чертанов М. Конан Дойл… — С. 176), и, наоборот, ставит ее довольно высоко: «“Открытие Раффлза Хоу” (так в данном переводе — А. К. ) вовсе не плохой роман. Он гораздо интереснее и психологически убедительнее, чем какая-нибудь “Тайна Клумбер-холла” (мистическая повесть А. Конан Дойла; вышла в 1889 г. — А. К. ); он продолжает тенденцию “Гердлстонов” (“Торговый дом Гердлстон”, роман А. Конан Дойла, вышел в 1890 г. — А. К. ) — попытка найти романтику в неромантичном. Но Дойл эту линию отверг. То ли ему казалось, что романтики в его тексте слишком мало, то ли отсутствие перестрелок и драк, по его мнению, делало книгу скучной, то ли он уже понимал ясно, что его самая сильная сторона — создание обаятельных, ярких и симпатичных героев, — а в “Раффлзе Хоу” их не было <…>». В “Корнхилл” ее не взяли, удалось пристроить в журнал “Полезные советы Альфреда Хармсуорта <…>” (там же, С. 177).

Первая публикация — в лондонском издательстве «Cassell and Company, Ltd.» в 1891 г., а также в журнале «Alfred Harmsworth’s Penny Paper Answers», в трех номерах с декабря 1891 по февраль 1892 г.

96

…Эджбастона…  — Эджбастон — пригород Бирмингема.

97

…всего сотню ярдов. — Чуть больше девяноста метров (1 ярд — 0,9144 м).

98

…Саутси… — Пригород Порстмута. В Саутси А. Конан Дойл жил и работал врачом в 1882–1890 гг.

99

…в его сумасшествии просматривается определенная методичность…  — Цитата из «Гамлета» В. Шекспира: «Хотя это и безумие, но в нем есть метод», — говорит Полоний о Гамлете.

100

…Креза…  — Крёз (595–546 до н. э.) — последний царь Лидии, богатство которого вошло в поговорку.

101

…черное дерево…  — Ценная черная древесина тропических деревьев, из которой изготавливают мебель, духовые инструменты и т. д.

102

…«Прибытие римлян в Кент».  — Римские войска под командованием Юлия Цезаря высадились в Британии, в Кенте, в 54 г. до н. э.

103

…«Убийство Фомы Кентерберийского»…  — Томас (Фома) Бекет (1118–1170) — архиепископ Кентерберийский в 1162–1170 гг.; вступил в конфликт с королем Генрихом II из-за прав и привилегий церкви и был убит сторонниками короля прямо в Кентерберийском соборе во время службы. Причислен к лику святых как англи канской, так и католической церковью; весьма почитаем в Англии, место его гибели является предметом паломничества.

104

…в Альгамбру…  — Альгамбра — дворец-замок середины XIII — конца XIV в. близ Гренады в Испании, яркий образец мавританской архитектуры, с богато декорированными залами и пр.

105

…для Лувра…  — Лувр — в Париже, первоначально королевский дворец, с 1791 г. художественный музей, богатейшее собрание древнеегипетского, античного и западноевропейского искусства.

106

…«Арест Катилины»…  — Луций Сергий Катилина (ок. 108—62 до н. э.) — римский претор (одно из высших должностных лиц); в 66–63 гг. пытался захватить власть; заговор был раскрыт, Катилина бежал в Этрурию, где объявил себя консулом; пал в битве с правительственными войсками.

107

…Веласкес…  — Диего Родригес де Сильва Веласкес (1599–1660) — испанский живописец.

108

…Тенирс.  — Давид Тенирс (1610–1690) — фламандский живописец.

109

… Месонье…  — Эрнест Месонье (1815–1891) — французский живописец.

110

…Милле…  — Жан Франсуа Милле (1814–1875) — французский живописец и график.

111

…Орчардсон…  — Вильям Квилдер Орчардсон (1832–1910) — шотландский живописец.

112

…Альма-Тадема. — Лоуренс Альма-Тадема (1836–1912) — британский живописец.

113

…багатель.  — Игра, напоминающая бильярд. Фр. bagatelle — безделица.

114

Весит двадцать восемь фунтов. — Около тринадцати килограммов (1 фунт — 453,6 г).

115

…наргиле…  — Восточный курительный прибор, сходный с кальяном, но имеющий, в отличие от него, длинный рукав вместо трубки.

116

…в Луизиане…  — Луизиана — штат на юге США.

117

…вестготская Библия пятого века…  — Вестготы — германское племя; в начале V в. вторглись в Италию, в 410 г. разграбили Рим, в 418 г. основали в Южной Галлии Тулузское королевство; в V в. захватили большую часть Пиренейского полуострова; их государство завоевано арабами в начале VIII в. В IV в. вестготский епископ Ульфила, приспособив латинский алфавит к готскому языку, перевел на него Библию; этот перевод дошел до нашего времени в остготских рукописях V в.

118

…Biblia Pauperum… — «Библия бедных» (лат.) — рукописные и печатные антологии библейских текстов, как правило иллюстрированные; часто представляли собой серию рисунков, сопровождаемых подписями; древнейшие образцы относятся к первой половине XIII в.

119

…«Тристан и Изольда» восьмого века… — «Тристан и Изольда» — французский рыцарский роман, известен с XII в.

120

…Шеффера и Фуста…  — Петр Шеффер (?-1502) — один из первых типографов, помощник Гутенберга. Иоганн Фуст (? — 1466 или 1467) — один из первых книгопечатников, в 1450–1455 гг. — компаньон Гутенберга, потом — П. Шеффера, который стал его зятем.

121

…Варвикшира и Стаффордшира…  — Варвикшир и Стаффордшир — графства в центральной части Англии.

122

Лемингтон — город в графстве Варвикшир.

123

…анахорета…  — Анахорет (гр. anachōrētēs — уход) — отшельник.

124

…центр земли раскален, так что вашим рабочим придется на время превратиться в саламандр.  — Саламандра, как и другие земноводные, — холоднокровное животное. В средневековой магии и алхимии считалось, что это качество позволяет ей находиться в огне, не сгорая, и даже тушить любое пламя.

125

…мне придется довести до конца эту панамскую затею . — Имеется в виду строительство Панамского канала — один из самых крупных и сложных строительных проектов в истории человечества. Первоначальный замысел строительства канала, соединяющего два океана — Тихий и Атлантический, — относится еще к XVI в., но первая попытка его осуществления была предпринята лишь в 1879 г.: во Франции была создана «Всеобщая компания межокеанского канала», акции которой приобрело более 800 тыс. человек; к 1888 г. на строительство канала было потрачено 300 млн долларов (в два раза больше, чем предполагалось), а работа выполнена только на треть, причиной чего были неправильный проект, эпидемии малярии и желтой лихорадки среди рабочих, а также массовая коррупция среди должностных лиц (слово «панама» даже стало синонимом аферы, мошенничества). Строительство канала было на время заморожено; его завершили США в 1904–1914 гг., а официальное открытие канала состоялось в 1920 г.

126

…о Коринфском перешейке.  — Коринфский перешеек сое диняет полуостров Пелопоннес с материковой частью Греции. В 1881–1893 гг. в наиболее узком месте перешейка был построен канал длиной около 6,4 км.

127

…соединить Форт с Клайдом…  — Форт и Клайд — реки на юге Шотландии.

128

…от Уалеборга до Кеми…  — Уалеборг (Оулу) — город на северо-западе Финляндии, при впадении реки Оулуйоки в Ботнический залив Балтийского моря. Кемь — город в России, в Карелии, при впадении реки Кемь в Белое море.

129

…на Джерси…  — Остров на юге Англии, в проливе Ла-Манш.

130

…до Кейтнесса.  — Кейтнесс — историческая область на крайнем севере Шотландии.

131

…«Квин»… — Журнал английской великосветской хроники; выходил (с разной периодичностью) в 1862–1968 гг.

132

…Гибралтар…  — Владение Великобритании на юге Пиренейского полуострова; отделено от Испании нейтральной зоной; британская военно-морская база.

133

…по электролизу…  — Электролиз (от гр. ēlektron — янтарь — и lýsis — разложение, растворение, распад) — разложение веществ (в т. ч. воды) при прохождении через них постоянного электрического тока; в промышленности — метод получения многих металлов.

134

…«протил».  — От гр. prōtos — первый.

135

…муштабелем…  — Муштабель (польск. musztabel — поддержка) — легкая деревянная палочка с шариком на конце; при выполнении мелких деталей картины служит художнику опорой для руки, держащей кисть.

136

…у них печень ожиреет, как у страсбургских гусей…  — Страсбургский гусь — специальная порода гусей, ценимых из-за печени, которая иногда весит более килограмма и используется в кулинарии для приготовления паштета. Этих гусей, чтобы они разжирели и печень у них разрослась, кормят кашицей из особо питательного зерна.

137

…Королевской академии художеств…  — Королевская академия художеств — наиболее влиятельная и авторитетная ассоциация художников Великобритании; основана в 1768 г.

138

…Эльдорадо…  — Мифическая страна, богатая золотым и драгоценными камнями, которую искали на территории Латинской Америки испанские завоеватели. В переносном смысле — страна богатств, сказочных чудес.