Шрифт:
И все же он колебался. Приподняв большим и указательным пальцами ее подбородок, он посмотрел ей в глаза. Голосом, не выражавшим ничего, кроме желания убедиться в правдивости своих предположений, Ники спросил:
– Вы совершенно уверены, что пришли сюда… чтобы сделать… это?
Джулиана судорожно сглотнула слюну и слегка кивнула.
– Все, что я хочу, - это побыстрее покончить с этим делом и забыть о нем.
– Так вы абсолютно в этом уверены? Она кивнула, и Ники вознамерился сделать то, чего он жаждал все это время. Но когда он уже склонился к ней, ему пришла в голову мрачная мысль, что он не просто лишает невинности девственницу - он губит ангельскую душу. И все же Ники с настойчивой нежностью набросился на ее губы, вынуждая отвечать ему, сжимая ее в своих объятиях так крепко, что она застонала. А потом руки его вдруг оказались у нее на груди, и он сжал ладонями упругие трепещущие округлости.
– Нет!
– она вырвалась с такой неожиданностью, что застала Ники врасплох.
– Я не могу! Я не могу! Только не это!
Она отчаянно затрясла головой, а Ники смотрел на нее в полном изумлении.
Ведь только что она отвечала на его поцелуи, ее руки нежно обнимали его за шею, а тело бессознательно льнуло к нему. И вдруг, освободившись от его объятий, она кинулась через всю комнату, распахнула дверь и на пороге…
…Столкнулась с Валери и еще с какой-то женщиной. Та бормотала, что у нее похитили дочь, и требовала обыскать весь дом. И, словно во сне, в ночном кошмаре, он узнал в ней даму, которая настойчиво пыталась заговорить с ним когда-то весной в парке. Покровительственным и бережным жестом она обняла за плечи девушку, которую он только что обнимал.
Но теперь почтенная леди вела себя совершенно иначе. Она уже не рассыпалась перед ним в любезностях - мол, как приятно встретиться с вами, - а посмотрела на него с торжеством и злорадством и сказала:
– Я сейчас уложу свою дочь в постель, а потом приглашу своего супруга, и мы все обсудим втроем.
Глава 9
«Джулиана!»- привычный голос матери казался каким-то хриплым визгом.
Голова у Джулианы просто раскалывалась, она едва могла разомкнуть челюсти, будто у нее разом разболелись все зубы. Все было ужасно - и только ее мать вела себя совершенно спокойно. Ее мать, которая, как казалось Джулиане, должна была бы выглядеть разъяренной и отречься от нее даже за меньшие проступки, чем те, что она позволила себе прошлой ночью, была сама приветливость и само понимание.
Никаких расспросов, никаких обвинений! Страдальчески свернувшись в жалкий комочек на сиденье экипажа у дверцы, Джулиана вдруг увидела, как дом, где все это с ней случилось, сначала повернулся к ней боком, затем проплыл мимо и исчез из виду.
– Я, наверное, заболела, - прошептала она.
– Нет-нет, дорогая, не надо, это было бы очень неприятно.
Джулиана все время пыталась проглотить какой-то комок в горле.
– Мы скоро приедем домой?
– Мы едем не домой.
– А куда мы едем?
– Мы едем… сюда, - ответила ее мать, приникнув к окошку и высматривая что-то прищуренными глазами, которые вдруг радостно просияли.
Джулиана сделала усилие, чтобы посмотреть, куда это - «сюда», и увидела симпатичный маленький домик, возле которого стоял экипаж ее отца и еще один - с крестом, украшавшим карету сбоку. И тут она заметила часовню. А во дворе часовни, не обращая ни малейшего внимания на ее отца - будто его и не было рядом - и внимательно наблюдая, как подъезжает их экипаж, стоял Николас Дю Вилль.
И выражение его потемневшего, угрюмого лица было в тысячу раз более холодным, более презрительным, чем тогда, в парке.
– Зачем мы здесь?
– закричала Джулиана, чувствуя, что сейчас потеряет сознание от потрясения, отвращения и головной боли.
– Чтобы присутствовать на твоем бракосочетании с Николасом Дю Биллем.
– Моем бракосочетании? Но зачем это, почему?
– Почему он на тебе женится?
– сухо спросила ее мать, открывая дверцу кареты.
– Потому что у него нет выбора. В конце концов, Дю Вилль - джентльмен.
Он знает правила, и он их нарушил.
Хозяйка дома и двое слуг видели, как ты выбежала из его спальни. Он погубил репутацию невинной, благовоспитанной молодой леди. Если бы он не женился сейчас на тебе, ты была бы опозорена, но и он никогда не смог бы назвать себя джентльменом и уронил бы свое достоинство пэра. Он не может на -, рушить кодекс чести.
– Я не хочу этого!
– закричала Джулиана.
– Я ему об этом скажу!
– Я не хочу этого!
– лепетала Джулиана четверть часа спустя, когда ее грубо втолкнули в карету ее новоиспеченного супруга. Все это время Николае хранил гробовое молчание, если не считать клятвы перед алтарем. Теперь же он произнес:
– Закройте рот и садитесь в карету.
– Куда мы едем?
– спросила она, рыдая.
– В ваш новый дом, - ответил он со злым сарказмом.
– Ваш новый дом, подчеркнул он.
Глава 10
Сидя перед туалетным столиком в своей спальне и мурлыча мелодию святочной песенки, Джулиана воткнула несколько веточек красных ягод остролиста за темно-зеленую ленту, стягивающую ее густые светлые локоны на макушке.
Вполне удовлетворенная своим видом, она встала, одернула складки светло-зеленого шерстяного платья, расправила широкие манжеты и направилась в гостиную, где перед весело потрескивающим камином собиралась поработать над своей новой рукописью.