Шрифт:
– До завтра! – прошла команда.
А назавтра прибыли сюда главные силы армии Малиновского. Ударили гвардейцы по фашистам так, что лишь перья от тех полетели.
Побежали враги. Хотели грозу фашисты. Получили грозу фашисты.
Добавили
Советские войска добивали Манштейна. Освобождали город Котельниково. Именно отсюда, из Котельникова, и начал Манштейн свой танковый марш на помощь окруженным под Сталинградом фашистам. Перед решающим боем вышла вперед разведка. Схватили разведчики фашистского «языка».
Солдат неказист, немолод. Понуря голову пленный тащится.
Старший в разведке сержант Огоньков. Рядом шагает ефрейтор Семушкин. По-немецки умел разговаривать Семушкин.
Присели солдаты в пути на отдых.
– А ну-ка, ефрейтор, – говорит Огоньков, – спроси, как фашиста зовут, к какой части солдат приписан.
– Фриц Бумгартер, – отвечает фашистский солдат.
Рассмеялся сержант Огоньков:
– Все они вроде фрицы. Ну-ну, кто он – танкист, артиллерист, может, связной из штаба?
Оказалось, что солдат не боевой, не строевой. Служил он на складе. В Котельникове фашисты организовали для своей армии большие продовольственные склады. На складе и нес интендантскую службу солдат.
Огорчился сержант Огоньков – никчемный «язык» попался.
– Ну-ну, что там на вашем складе? Крысы небось и мыши!
– Наин, найн. Нет, – замотал головой солдат.
– Ну-ну, так что же на вашем складе?
– О! – произнес солдат. Разговорчивым фриц оказался. – Вина на нашем складе. – И уточняет: – Из Франции. Жиры на нашем складе. – И уточняет: – Из Дании.
Оказалось, что чуть ли не из всех стран Европы хранились продукты на этих складах. Консервы из Норвегии, сыры из Голландии, кофе из Бельгии, из Австрии шоколад…
Ломятся склады в Котельникове от разных вкуснейших разностей. Стояли последние дни декабря. Вот и прислали фашисты сюда, под Сталинград, к Новому году солдатам своим гостинцы…
– Да… – протянул сержант Огоньков. – Богатства на ваших складах. Всего нахватали. Всю Европу метлой подчистили. Ну а что там у вас из нашего?
Оживился солдат:
– О-о! Русское сало!
– Мало, – сказал Огоньков.
– О-о! Русское масло!
– Мало, – сказал Огоньков.
– Мясо, сахар, сметана, яйца, – начал частить солдат.
– Мало. Мала наша доля, – сказал Огоньков. – Покурил, помолчал, добавил: – Надо ее добавить.
Смотрит Семушкин на Огонькова:
– Ну и загнул, сержант!
– Надо добавить, – повторил Огоньков.
На следующий день советские войска штурмом вошли в Котельниково. В жарком бою разбили они фашистов. Освободили Котельниково.
16 тысяч фашистских солдат было в этом бою убито или попало в плен. Страшно было смотреть на место недавней схватки. Смотрят солдаты на покрытую фашистскими трупами землю, на разбитые танки, пушки. Тут же со всеми и сержант Огоньков и ефрейтор Семушкин. Повернулся Огоньков к Семушкину, показал на убитых фашистских солдат, на разбитые танки, пушки. Горы убитых фашистских солдат. Горы фашистской разбитой техники.
– Ну вот, теперь все на месте, – сказал сержант Огоньков. – Вот и добавили фашистам мы нашу долю.
Воздушный мост
Разбит Манштейн. Не прорвались к своим фашисты.
– Мы не прорвались, но есть самолеты!
Боеприпасы, горючее, продовольствие стали поступать к фашистам в Сталинградский котел по воздуху. Организовали фашисты воздушный мост. Бороздят самолеты небо.
Началась эта история еще до того, как попали фашисты в котел, в Сталинградское окружение. Атаковали как-то фашистские асы колонну советских танков. Изрядно нашим тогда досталось. Беснуются в небе, как вихрь, самолеты. Стали над танками в замкнутый круг. Пикируют вниз на танки.
Приметил его танкист, механик-водитель старший сержант Гаврилов.
Самолет был под номером 22. Именно бомбой с этого самолета был подорван гавриловский танк.
Именно пулей с этого самолета был ранен стрелок Носак.
Стоит на земле Гаврилов. В бессильной злобе грозит кулаком самолету.
С той минуты не было большей мечты у Гаврилова, как отомстить фашисту. Крепко держит в памяти номер 22.
Смеются друзья над Гавриловым:
– Рожденный ползать – летать не может.