Шрифт:
Эту подозрительность кафинцев Афанасий испытал на себе. Уже солнце садилось, а он все еще бродил по улицам, усталый, измученный, сонный. Незаметно забрел он на окраину города. Вдоль улицы тянулись сады, окруженные невысокими глухими оградами.
Никитин завернул за угол и внезапно остановился. Из-за ограды доносилась заунывная песня. Кто-то пел приятным, мягким голосом.
Волнение охватило Никитина. Прислонясь к стене, он слушал.
Песня была русская. Впервые после смерти Юши слышал Афанасий русскую речь.
Как за речкою за ДунайкоюЗлы татарове дуван дуванили [95] .Никитин бросился бежать к тому месту, откуда доносилась песня, и остановился, вслушиваясь в дорогие, родные слова.
Слезы катились по щекам Афанасия, он не смахивал их и все слушал, стараясь не проронить ни слова.
Вот повез тещу зятьВо дикую степь,Во дикую степь,К молодой жене.Никитин не выдержал.
95
Дуван дуванили – делили добычу (тат.).
– Земляк! – крикнул он.
Певец сразу замолк.
Царапая руки и ломая ногти, Афанасий взобрался на ограду и глянул вниз.
Большая канава шла от ограды в глубь сада. Канаву копал человек в выцветшей синей рубахе и серых штанах. Голова его была не покрыта, а волосы перехвачены надо лбом ремешком.
– Земляк! – повторил Никитин и, спрыгнув вниз, побежал по винограднику.
– Кто ты? – с испугом тихо спросил человек в синей изношенной рубахе.
– Русский, земляк твой, – ответил поспешно Афанасий. – По слову русскому стосковался. Али не признал своего?
– Обличье не наше, – сказал русский.
Никитин был одет в персидский халат, а на ногах – сафьяновые красные сапоги.
– Из дальних земель я, – сказал он. – А ты кто?
– Аль не видишь? – с печалью ответил русский, показывая куда-то вниз.
И тут только Никитин заметил кольцо на щиколотке русского, толстую цепь, змеей извивавшуюся по канаве, и громадное каменное ядро на другом конце ее.
– Неужели полоняник?! – с ужасом воскликнул Никитин.
– Полоняник, – ответил тот.
Так встретил Афанасий первого земляка на пути к родной стране.
Никитин жадно расспрашивал его о Руси. Это был крестьянин с глухой окраины Рязанского княжества. Два года назад татарские наездники захватили его в лесу. Он знал лишь дела рязанские да мельком слышал о делах великого князя Ивана Васильевича. Рязанец стосковался по Родине. Сидя на краю канавы, он рассказывал о своей семье, жене, детях.
Когда стало темнеть, полоняник сказал Афанасию:
– Уходи, добрый человек! Скоро придет хозяин – не дай бог, застанет тебя да подумает, что ты увезти меня задумал. Будет мне лютая мука, да и тебя схватят. Уходи от беды! Прощай!
Эту ночь Никитин провел на улице, примостившись под стеной какого-то склада. На другой день набрел он на подворье, где останавливались русские. Там застал он смоленских купцов. Они кончили торговать и снаряжались в обратный путь. Афанасий решил ехать с ними.
Русь Литовская
Русские чаще всего возвращались на родину из Кафы через Перекоп [96] , Молочные Воды, Конские Воды, Овечьи Воды, верховья реки Орель.
96
Перекоп – Перекопский перешеек, соединяет Крымский полуостров с материком.
Но на этот раз смоленские купцы выбрали иной путь.
– В нынешнем году, – говорили они, – неурожай в Крыму, а в Орде усобицы. Уж наверняка будут наездничать в Диком поле [97] татары.
Решили податься к Днепру, на Украину, а оттуда в Смоленск.
Никитин снарядился в зимнюю дорогу: купил татарского коня, тулуп, теплую барашковую шапку.
В конце декабря купцы покинули Кафу.
Скоро началась крымская степь. Холодный ветер гудел над пустой равниной. В Перекопе стояла татарская застава. Купцы заплатили пошлину за выход из Крыма.
97
Дикое поле – историческое название земель между рекой Доном, верхней Окой и левыми притоками Днепра и Десны.
Карта пути Афанасия Никитина от Трапезунда до Пропойска
Все сильнее дул ветер, все унылее казалась степь на пороге зимы. Начались заморозки. Пошел снег. Сначала привычные татарские кони добывали траву из-под снега, но когда легли сугробы, они часто оставались без корма.
Караван вышел к Днепру. Река еще не стала. В белых, заснеженных берегах она казалась иссиня-черной. Пришлось ждать морозов.