Рассвет, Главные Врата Города, начало пути.

Дабруша не умел долго переживать, потому что если начнёшь переживать, то на выполнение долга времени не останется, а это было бы позором для его прямой как стрела души, вернее той половины которая обитала в его груди. Рядом, вцепившись в руку шла девочка, которая боялась отпустить лемура, словно он после этого должен был испариться или рассыпаться в пыль оставив её одну.

Под ногами лежала пыльная брусчатка дороги, в довольно хорошем состоянии, как пояснил лемур: тут всё было законсервировано на момент Проклятия Города, и так с тех пор в этом состоянии и пребывает, что было отремонтировано -- остаётся отремонтированным, что было пыльным -- будет пыльным, сколько не убирайся, и так далее и тому подобное.

– Город окружён водяным кольцом, не тем подобием замкового рва, которым так любят окружать средневековые города их создатели и не живая вода реки, что постоянно течёт, скорее тут можно говорить о сложной системе прудов с донными ключами и системой каналов, связанных в единое целое, через них были проложены мосты и плавали: как паромы, так и прочий лодочный транспорт. Жаль, что только сейчас это всё пребывает в великолепном запустении,- вздохнул он.

Тем временем посветлело, утро постепенно входило в свои права.

Уна огляделась, по бокам дороги стояли чудные деревья с серебристыми и золотистыми листьями, словно здесь стояла вечная осень, застыв в вечном великолепии осени золотой, когда листья уже поменяли свой цвет, но ещё нет той печальной пустоты голых черных ветвей, мокнущих под дождём...

– Осень?- удивлённо спросила Уна.

– Тут теперь вечная осень,- лемур подошёл к дереву и сорвал лист, на месте сорванного листа тут же возник его брат близнец,- Ветер, когда дует, срывает листья и они корабликами плавают по пруду, постепенно исчезая, вот и у меня в руках лист исчезнет в течение часа. А новый- из-за влияния проклятья уже висит на его месте...

– Значит и в Городе осень?

– Нет, в Городе лето, вечное лето, но было бы много лучше если бы там была вечная зима....

– Почему же?

– Зимой все предпочитают сидеть по домам и просто зимой меньше шансов встретить злого жителя, да и злобы меньше. Я бы предпочёл зиму...

Лемур выбросил лист, ставший уже к этому моменту полупрозрачным, теряя свою плоть. Тот немного покружился и упал на мостовую в небольшую группку таких же как и он недавно опавших листьев, пребывающих в разной стадии быстрого и неизбежного распада.

Уна только теперь обратила внимание на эти листья, тающими тенями лежащие под ногами, так мало напоминающие о настоящей осени. Очень пугала пустота дороги.

– А почему нам никто не встретился до сих пор?

– Неприкаянным нет хода за пределы врат, тут всюду место перехода от Мира внешнего, обычного к Миру живущему под особыми законами Создателя -- Миру Проклятому, потому и нет тут никого, да и нам нельзя задерживаться, законы Создателя не дадут нам продержаться здесь более часа, потому и идём не задерживаясь ни на минуту, времени только-только успеть, запас разве что минут на десять-пятнадцать. Не более!- Лемур успокаивающе похлопал ладошкой по запястью Уны,- но ты не беспокойся, мы обязательно успеем, тут путь прямой как стрела, даже на озёра полюбуемся. Да вот, смотри, уже подходим.

И правда, лес из деревьев с золотистой листвой постепенно сошёл на нет, оставив вместо себя редко растущие деревья со столь же красивым, осенним кустарником. Дорога выводила на набережную, идущую вдоль пруда с растущими на нём кувшинками, тоже странной окраски -- пурпурно фиолетовой, цветов, разумеется не было, были только листья. При этом кроме самих листьев на поверхности воды, воды полностью прозрачной, проглядываемой до самого дна ничего не было. Даже редкие листья с прибрежных кустов, что иногда падали на воду, держались недолго и быстро растворялись в ней, буквально на глазах, поражала абсолютная чистота воды, да красота перил набережной, тонкая резьба которых странно гармонировала с простотой водоёма. Дальше было видно, что на водоёме есть система островов, связанных друг с другом исполненными в том же стиле что и набережная мостами, достаточно широкими, но абсолютно воздушными, благодаря своему великолепному исполнению. Вскоре они вышли по набережной к одному из таких мостов, ведущих на небольшой островок.

– А где рыба?
– Спросила Уна подбегая к середине моста и пытаясь что-то разглядеть в глубине.

– Здесь рыбы нет,- лемур подошёл к ограждению и, протянув руку создал нечто вроде магического фонарика, подсветив пруд изнутри,- смотри, вода чистая, но нет ни растений, ни животных, ни рыбы, ничего и никого...

– А как же кувшинки?

– Они тут росли на момент проклятия, как и деревья -- с тех пор и пребывают в состоянии вечной осени. Ну, а всё что без движения и жизни не могло существовать, рыба, например, или моллюски, некоторые водоросли, не знающие периода покоя -- всё это исчезло, оставив воды прудов чистыми, хоть для питья бери, но безжизненными.

Уна немного промолчала, затем спросила ещё,- А если мальков выпустить, лягушек, там, разных...

– Будут жить, как и мы в течение часа, а затем... Ты помнишь, что стало с листом, стоило мне его только сорвать? Вот и мальки, и лягушки, да и мы, если не успеем уйти отсюда, станем полупрозрачными, постепенно потеряем плоть и исчезнем. Просто исчезнем, ничего не оставив взамен. Это место вечной осени: вечно отражающей былое величие и красоту создателей Города и его жителей и столь же неизменное, как муха попавшая в кусок янтаря, вещь красивая, похожая на живую, но столь же мёртвая как и простой камень.