— Как думаете, мне позволительно говорить с рабынями? — спросил Брендан. — Они смотрят на меня! И улыбаются! А вон та рыженькая… подмигнула мне!

— Брендан, они не для развлечений, — осадил его пыл Уилл. — Они здесь такие же пленники, как и мы.

Корделия сжала руку Уилла:

— Ты в школе еще и гендерные исследования изучал?

По лицу Уилла было видно, что это ему ни о чем не говорит:

— Что это за исследования?

— Погодите, — вмешался Брендан, — я думал, что я им нравлюсь! Мне казалось, им нравятся мои шутки!

— Кто-нибудь хоть раз смеялся над твоими шутками? — спросила Корделия.

— Ну… нет.

— Брен, не переживай. — Элеонора погладила его руку. — Однажды ты встретишь девушку, которая оценит твой юмор.

Брендан тут же вспомнил Селин — девушку, которую он встретил во время прошлых путешествий. Наверное, Селин бы тут же заявила, что угнетающего свой народ императора следует свергнуть. То же самое могла сказать и Корделия, но Селин была симпатичнее! Но это уже не имело никакого значения. Она была в мире другой книги. С этими грустными мыслями Брендан набросился на свинину.

— Ребята, — обратилась к ним Корделия, — мне кажется, что после еды нам стоит уносить отсюда ноги. Нужно вернуться в дом, который, к счастью, все еще стоит посреди арены. Думаю, что римляне захотят его убрать.

— Зачем нам возвращаться в Дом Кристоффа? — удивился Брендан, вытирая жир с подбородка.

— Потому что нам нужно найти способ вернуться домой. Для этого нам следует поискать в библиотеке другую книгу вроде «Книги Судьбы и Желаний», которая сможет доставить нас обратно к родителям.

— Я тоже хочу их увидеть, — заметил Брендан, — но разве нам обязательно прямо сейчас начинать поиски? Я хочу сказать, здесь же так здорово! Они обращаются с нами, как с королевскими особами.

— Нет, Брен, они с тобой обращаются, как с королем, — возразила Корделия, указав взглядом на его кусок свинины.

— И что? Вы же со мной. Что плохого в том, чтобы быть моей свитой?

— Будем считать, что я этого не слышала.

— Я просто не понимаю тебя. Ты скорее вернешься в дом, где нас чуть не сожрали львы, чем останешься здесь есть маслины и запивать их чудесным вином?

— Брендан! Тебе вообще нельзя вина!

— Я только горло промочить.

Брендан схватил серебряный кубок, сделал изрядный глоток и прополоскал вином рот. Тут его лицо позеленело, и он выплюнул вино на пол. Император и его поданные повернулись к Брендану.

— Фу, на вкус как блевотина с наполнителем для кошачьего лотка.

Оципус рассмеялся, подданные вслед за ним тоже засмеялись.

— Наш маленький воин никогда не пробовал вина! Принесите ему козье молоко и мед, чтобы он мог промочить горло.

Слуга вмиг вернулся с кожаной флягой, полной козьего молока. Брендан отхлебнул молока, которое показалось ему на вкус таким же мерзким, как и вино. Решив больше не экспериментировать, он остановил свой выбор на простой воде.

Тем временем, на арену вышли двенадцать гладиаторов и встали в круг. По очереди они стали демонстрировать свое мастерское владение оружием, показывая приемы боя на мечах, с топором или кинжалами. Брендан был в восторге. Он завороженно наблюдал за их движениями, пока вдруг не заметил, что стоит и подражает воинам, держа в руках воображаемый меч, что показалось императору и его свите весьма забавным. Когда Оципус смеялся, его смех напоминал отрыжку, тогда он рыгнул и еще громче рассмеялся. Брендану это тоже показалось уморительным, его сестры и Уилл в свою очередь не разделяли его мнение.

Дом Кристоффа все еще стоял посреди арены, никак не вписываясь в общую картину. Пока Корделия размышляла, каким образом они смогут спуститься вниз, Оципусу принесли поднос с куском мяса, который весил не меньше самого императора. Тот стал есть говядину, подбрасывая кусочки вверх и ловя их в воздухе своим ртом с толстыми губами. С позволения императора рабыни подбирали то, что упало на пол. Когда Оципус наконец наелся, рабыни при помощи двух крепких мужчин подняли императора и перенесли его на диван. Пока Оципус лежал на диване, рабыни макали виноград в мед и подносили ему ко рту.

Только когда Оципус, казалось, готов был лопнуть, постоянно отрыгивая и испуская газы, он подозвал детей кивком головы, и обратился к ним, стараясь не смотреть прямо в глаза.

— Видите, как радуется народ?

— Да, Величайший Император, — ответил Брендан. Остальные кивнули. Элеонора сморщила нос.

— Счастливый народ — это благодарный зритель, — изрек Оципус. — Человек может обходиться одним хлебом и водой, если его развлекать. Поэтому небывалой удачей для нас стало ваше появление в Колизее. Все только и говорят, что о вашем доме, выросшем будто из царства мертвых.