Сделав три шага, сержант подошел к связанному здоровяку, который тряс головой, приходя в себя после падения с лошади.

Схватив двумя пальцами здоровяка за ноздри, милиционер дернул голову пленника вверх.

Поиграв ножом около горла, быстрым движением перерезал горло и сразу сделал шаг вправо.

– Так мы режем баранов! – будничным тоном сказал сержант, переходя к следующему пленнику.

Наклон. Быстрое движение и вторая широкая струя крови полилась на траву.

– Ты парень переводи! – крикнул сержант, наклоняясь над третьим пленником.

Как перевести слово баран, Максим не знал, интерпалируя любимое животное восточных людей в слова: «мелкое домашнее животное».

Зарезав третьего пленника, казах осуждающе покачал головой, взглянув на связанного молодого парня.

Максим тоже не отставал от пленника, с ужасом глядя на милиционера, который на глазах превратился в вурдалака. Про девушку говорить вообще не стоило. Короткий взгляд на девушку, показал – Юля лежит на боку, благополучно потеряв сознание.

– Я не вампир и не выродок! Мы с тобой мальчик на войне! Эти ребята без зазрения совести отрежут тебе, да и мне голову, не отягощая себя угрызениями совести, – негромко сказал милиционер, поясняя свои действия.

Милиционер поднял валяющийся на земле кожаный мешок и рванул завязки в стороны.

Подняв мешок на уровень пояса, резко перевернул его горловиной вниз.

Из мешка на траву посыпались отрезанные человечьи головы с еще не запекшейся кровью.

Головы были разные. Мужские, женские и даже две совсем маленькие – детские!

– Это иллюстрация того, что не такой уж я зверь. То что я сейчас сделал, много тысяч лет делали мои предки – потомки Чингиз-хана! – на горделивой ноте закончил милиционер.

Максим, ошарашено потряс головой.

Мальчику из интеллигентной городской семьи разом зачеркнуть все моральные ценности и забыть все, чему его учили полтора десятилетия! Стать диким кочевником было совсем не просто, особенно если с детских лет в тебя вдалбливали понятия добра, зла и современной морали, свойственные жителям двадцать первого века.

– Не смотри на меня так испуганно! В спецназе это называется экстренное потрошение! – жестко сказал сержант, отгибая голову жертвы, приготовленной для экстренного потрошения.

– Я все скажу! Только не убивайте моего дядю! – громко заверещал пленник, извиваясь всем своим телом. Парень стараясь подальше отползти от страшного соседа, который с такой легкостью резал его соплеменников.

– Можешь не переводить – и так все ясно!

Спроси: как проехать в большой город? – спросил сержант, поглаживая лезвием ножа горло пленника.

Парень затараторил, как и пулемета:

– До большого города месяц пути на ларгах через степь. Если идти берегом моря, то можно доехать за два месяца.

– Что такое месяц на вашей планете? – последовал наводящий вопрос сержанта.

– Большая луна родится и умрет, – пояснил пленник, с облегчением переводя дух. Он уже понял, что его не собираются сразу убивать, и поэтому немного приободрился.

– Давай немного подумаем, что делать дальше, – предложил сержант, оттаскивая пленника на три метра в кусты.

На взгляд Максима это была совершенно бессмысленная работа – пленник все равно ни слова не понимал по-русски.

Максим тем временем приложив пальцы к шее девушки, быстро нащупал пульс и с облегчением поднял ее на руки.

Черныш печально посмотрел на Максима, передернул кожей шкуры.

"Все понятно – тебе тоже хочется освободиться от пут, но придется потереть" – про себя сказал Максим, осторожно укладывая девушку на землю.

"Я тебя прекрасно понимаю, но так надоело связанным лежать!» – прозвучало в голове у Максима.

От неожиданности Максим резко положил, вернее бросил девушку на землю.

Юля чуть вскрикнула и открыла глаза.

Максим внимательно посмотрел на Черныша, мысленно спросив:

«Если я тебя развяжу, ты не убежишь?»

«В этих местах долго не побегаешь – мигом кварзы сожрут!» – быстро ответил Черныш, посмотрев на Максима своими большими черными глазами.

«Все твои собратья-ларги могут говорить между собой?» – задал новый вопрос Максим, внимательно смотря на лежавшего на правом боку Черныша.

«Только моя семья, ведущая свой род от Ялкона!» – прозвучало в голове у Максима.

«Отличительная особенность вашего рода – черный цвет шкуры?» – задал вопрос Максим, разрезая капроновую ленту на Черныше.