Именно поэтому Хорс, несмотря на одолевающие его сомнения, все-таки поплелся за Златой, шлепая голыми ступнями по холодным каменным плитам. Замерзнуть он успел, хотя путь их действительно оказался недолгим. Злата провела его к ложнице Лели такими закоулками, о существовании которых он даже не подозревал. Впрочем, в ложницу княгини они не вошли. Злата толкнула соседнюю дверь, и жестом пригласила любовника следовать за собой. Хорс подчинился, хотя и не совсем понимал, куда и зачем его ведут. – Эта комната предназначена для черной магии, – шепотом пояснила Злата. – Княгиня Леля, несмотря на альвийскую кровь в жилах, имеет к ней большую склонность.

– Каждый развлекается, как может, – буркнул недовольный Хорс.

– Об этом я тебе и толкую, – хихикнула Злата и осторожно сдвинула гобелен, прикрывающий стену. Пересиливая смущение, князь Сколотии приник глазами к отверстию. В ложнице княгини Лели царил полумрак, но Хорс все-таки увидел даже больше, чем хотел. Причем это зрелище его настолько поразило, что он невольно отшатнулся и даже сплюнул в сердцах. Любопытная Злата тут же заняла его место. Но, в отличие от князя, она довольно долго наблюдала за происходящим.

– Это посвящение, – тихо прошептала она, – так любят не женщин, так любят богинь.

– Хорошо хоть ты не богиня, – криво усмехнулся Хорс. – Я не гожусь для такой любви. После всего увиденного, князь Сколотии уже не сомневался, что Лелю и Таксака связывает не только блуд. Причем первенство в этом странном союзе оставалось за Лелей, тут Злата была абсолютно права. Похоже, внучка княгини Турицы пустила в ход все свои познания как в белой, так и в черной магии, чтобы покрепче привязать царя Сарматии к себе.

– Она заставила его отречься от своих богов, – сказала Злата, подталкивая ошеломленного зрелищем Хорса к выходу.

– Зачем? – спросил тот, ежась от холода.

– Теперь у Таксака будет одна богиня – сама Леля. А внучке Турицы не нужны соперники.

Весь день Хорс ждал, что либо сам Таксак, либо Волох сообщат ему о предстоящем или уже свершившемся брачном обряде между царем Сарматии и княгиней Лелей. Но оба его союзника молчали, словно в эту ночь в замке Кремень не произошло ровным счетом ничего примечательного. Вот только Таксак, еще вчера твердо заявлявший, что покинет Биармию, сегодня напрочь забыл о своем решении. Как забыли о нем и его ближники, беки Буняк и Едигей. А ведь еще накануне эти двое места себе не находили от беспокойства по поводу уже свершившихся и грядущих бед. Сегодня сарматы выглядели на удивление умиротворенными. И если Таксак, возможно, действительно находился под влиянием чар, напущенных княгиней Лелей, то спокойствие Буняка и Едигея выглядело уж очень подозрительным. Если верить пронырливой княжне Злате, сарматы сегодня по утру долго о чем-то разговаривали с князем Волохом и боярином Сипягой, и, судя по всему, пришли к какому-то соглашению. Вот только жаль, что об этом соглашении они не сообщили своему союзнику князю Хорсу.

– Завтра поутру я покидаю Биармию, – зло бросил князь Сколотии княгине Злате, заявившейся в его покои среди дела дня. – Я не намерен таскать каштаны из огня для других.

– Глупо, – пожала плечами дочь Велемудра. – Между тобой и Асгардом сейчас только два человека – Яртур и Таксак. Помоги Таксаку устранить Яртура, а потом сам устрани царя Сарматии в час его торжества.

– Ты толкаешь меня на путь предательства, – пристально глянул на княжну Хорс.

– Не предательства, а справедливой мести, – спокойно возразила Злата. – Разве ты нарушил договор? Разве ты пресмыкался у ног вздорной бабы, возомнившей себя богиней? Разве ты отрекся от своих богов?

– А Таксак отрекся? – схватил за плечи Злату Хорс. – Ты уверена в этом?

– Клянусь Перуном и Макошей, – вскинула руку к небу дочь Велемудра. – Это случилось сегодня ночью, и мы с тобой были тому свидетелями.

– Но поверят ли нам волхвы? – покачал головой Хорс.

– Они нам поверят, – прошипела Злата. – Особенно когда мы скажем, что царь Таксак хочет повернуть время вспять и вновь возвысить неблагодарную дочь Девану над отцом Перуном.

– А почему вновь? – не понял Хорс.

– Потому что однажды такое уже было, – спокойно ответила Злата. – Перуну и его ближникам понадобились неимоверные усилия для того, чтобы обуздать мятежную дочь и вернуть первенство Ударяющему богу. Тебе следует просто ждать, князь Хорс, и делать вид, что ты ничего не знаешь ни о странном браке Таксака и Лели, ни о тайном договоре князя Волоха с сарматами. Пока жив внук Слепого Бера, все эти интриги за твоей спиной не стоят и выеденного яйца. Надо сохранить единство, чтобы победить, а счет соперникам следует предъявить после победы.

– Я бы на тебе женился, – покачал головой Хорс. – Будь ты поглупей и помоложе. – У тебя и без меня хватает жен, князь. Пусть эти курицы рожают детей, если они ни на что больше не способны. А мне нужна власть, если не над всей Скифией, то хотя бы над родной Ашугией.

– Ты получишь Ашугию, Злата, – твердо пообещал Хорс. – Клянусь Даджбогом и Перуном. Но только в том случае, если я стану владыкой Асгарда.

Княжна Злата с ласковой улыбкой на устах покинула своего любовника и белой лебедушкой проплыла мимо стороживших его покои сколотов. Боярин Облога крякнул завистливым селезнем ей вслед и покачал головой: – Хороша.