— Как же хорошо, что на роль сопровождающего совет выбрал меня! — Засмеялся профессор Дарон. — Неужели они все-таки поберегли тонкую детскую душу?

— Нее, если бы берегли, то не отправили с вами Тринадцатую Тень, — качнул из стороны в сторону красными глаза сгусток. — Думаю, они просто из двух зол выбрали меньшее. Кто ж знал, что ты с этими балбесами нянчиться будешь, скоро вообще грудь предложишь!

— Полегче на поворотах, — нахмурился Темный, усаживаясь ровнее.

— А что? Правда глаза колет, грудастая мамочка! — Начал откровенно глумиться призрак. — Вы, кстати, почему задерживаетесь?

Профессор Дарон взял со стола небольшой лист, сложенный пополам и протянул духу:

— На удивление, операция проходит нормально, — признался Темный. — Первый этап пройден, переходим ко второй фазе.

Призрак подлетел и выполнил замысловатый кульбит в воздухе:

— Представляю, как рвет и мечет Тринадцатая Тень, — заржал призрак. — Он рассчитывал вернуться через пару деньков, а тут такая подстава!

— Никлаусу некогда скучать, — улыбнулся Темный. — Он просит нарыть все возможное на студентку Ангелину Де ла Варга.

Впервые за все время разговора призрак посерьезнел и даже вернулся в кресло.

— Ого! Если сам Тринадцатый заинтересовался… Что неужели обычная девчонка и впрямь выдающийся маг?

— А она и не маг, — пожал плечами Темный. — Всего лишь простой теоретик.

Черная сущность мигнула красными глазами, а потом просто взорвалась от смеха и принялась носиться по комнате.

Лежу и слежу, как тикают часы. Поднимаю голову от подушки и прислушиваюсь к Наткиному дыханию. И чего эта паразитка не спит? Между прочим уже почти час ночи!

— Козлик, — еле внятно шепчет Натка, прижимая к груди медвежонка.

Еще парочка минут и со стороны ее кровати раздается тихий девичий сап, означающий глубокое погружение в нежные рыжие грезы (почему-то не сомневаюсь, что даже сны у подруги в рыже-оранжевых тонах).

Фу-у-ух… теперь можно и самой…

Сон пришел моментально, словно караулил за дверью и ждал отмашки флажка. Я как раз была на самом интересном моменте — улитка в костюме сталевара уже почти закончила брить ноги ластиком, когда вдруг поняла: «Пора просыпаться».

Улитка обиженно нырнула в ванну, а я внимательно посмотрела на свои руки и проснулась внутри своего же сна.

Усмехнувшись, быстро развернулась направо, ища знакомую дорожку, и потопала. Где-то там впереди уже ждал Крестный.

— Привет, Ангел! — Улыбнулся он и подвинулся представляя мужчину, стоящего с ним. — Знакомься, это Бык.

— Знакомы уже, — заржал коротко стриженный наемник и едва заметным, неуловимым движением вонзил в меня сразу два лезвия.

Я крякнула от испуга и удивленно покосилась на Крестного.

— Бык будет твоим учителем, — как всегда спокойно ответил Крестный на мой невысказанный вопрос: «Какого фига?»

Ухватившись за рукоятки мечей, медленно вынимаю лезвия из груди и перетекаю в стойку:

— Так чего мы ждем?

Бык усмехнулся:

— Нахальная девочка, — и без предупреждения бросился в атаку.

Два молниеносных выпада, на которые я даже не смогла толком среагировать, и… на полу валяется моя правая рука, отрезанная по самый локоть.

— Эта наглая обезьянка не выстоит и пяти секунд, — сообщил наемник Крестному.

— А должна… — Был ответ.

Одной из особенностей осознанного сновидения является возможность переживать ситуации, невозможные в обычной жизни. Крестный не часто позволял мне работать с настоящими мечами на практике, зато здесь отрывался по полной.

Зажмурившись, представляю руку на положенном ей месте, и встаю.

— Это кто тут обезьянка? — Фыркнула я и пошла в атаку.

За время тренировки с Быком я лишилась всех конечностей по многу раз и четыре раза теряла голову. В буквальном смысле слова.

— Лина, ты слушаешь свое тело? — Поинтересовался Крестный.

— Конечно! — На мгновенье замираю. — Вот сейчас оно меня ненавидит. И это чувство вряд ли пройдет.

— Когда ты уже запомнишь! — Скрестил он руки на груди, разглядывая мою звездообразную тушку, пытающуюся собраться воедино и принять вертикальное положение. — Думать надо головой, любить — сердцем…

— Чуять — жопой, — вставил ехидно улыбающийся Бык.

— И самое главное — ничего не перепутать, — поспешно закончил Крестный.