Митч видел, что был на грани или решительного изменения, или несчастья. Страх перед движением вперед вынуждал его вести безопасное существование, которое не могло принести ему никакой длительной пользы. Сделав такое мрачное открытие, Митч позвонил старому знакомому по колледжу, с которым раньше импровизировал (и который, как он знал, любил :вою работу). Тот стал

импрессарио рок- и джазовых коллективов в пригороде Денвера. Друг сообщил Митчу о множестве возможностей и предложил приехать в Денвер, чтобы что-нибудь из этого попробовать. Митч был настолько же встревожен ответом, как и самим планом этого звонка (который он вымучивал в течение многих дней). Он не мог играть с реальными записывающимися группами, как он думал; а что он вообще мог делать?

Но Митч поехал, больше из-за отсутствия альтернативы, чем из реального энтузиазма. Приехав, он нашел доступными значительно меньше возможностей, чем мог ожидать. После нескольких непродуктивных обращений к своему другу, Митч получил работу. Это случилось, когда он должен был уже возвращаться жить к своим родителям из-за недостатка средств. Он не хотел лишаться независимости, которую предоставляла ему квартира в Денвере, и поэтому согласился на работу аккомпаниатора в группе, играющей латиноамериканскую музыку. Он трудился четыре долгих месяца в музыке, с которой не чувствовал никакой внутренней связи и которую, как он думал, исполнял неадекватно. Другие члены группы, казалось, принимали его, и Митч начал чувствовать себя комфортно по отношению к тому, что делал. По крайней мере, он перестал стесняться своей игры.

Митч был слишком измучен по утрам, чтобы делать значительную дополнительную работу, но однажды он столкнулся с человеком, первоначально пригласившим его в Денвер, который теперь спросил, есть ли у него мелодии, которые он мог бы исполнить. Митч подумал: "Конечно, почему нет", — и прослушался у владельца клуба, который искал исполнителя, могущего играть на студенческих вечеринках. Митч получил работу, оставил предыдущее место и стал также участвовать в постановке концертов. В это же время он присоединился к местным музыкантам. Скоро Митч был выбран казначеем, потому что его мышление было в гораздо большем порядке, чем у его товарищей. Союз был занят и внутренним, и внешним спором о том, нужно ли молодым рок-исполнителям платить по той же шкале, что и более "узаконенным" эстрадникам. Многие владельцы площадок и продюсеры использовали таких музыкантов, не платя им по таксе союза. В эту драку Митч ввязался с интересом, который был мотивирован и практически, и идеологически.

На пороге становления полноправным членом профессионального сообщества, Митч увидел, что его жизнь в прошлом была аддикцией, хотя и не во всех отношениях. Внутренне он не был доведенным до отчаяния индивидом, которому необходимо держаться за людей или искусственные субстанции, чтобы существовать. Он жил организованной жизнью, имел пытливый ум и отношения с людьми на достаточно высоком уровне. Он почти всегда наслаждался новизной и приключением, когда они были организованы для него другими людьми. Но Митч отказывался брать на себя полноценные обязанности взрослого — и в работе, и в отношениях с другими людьми, особенно с женщинами, — потому что не знал, как играть активную роль в отношениях. Его страх спровоцировать конфликт или быть непринятым другими заставил его очертить круг вокруг себя и своего удобного образа жизни, и полагаться на других в получении основных удовольствий, которые он не мог получить сам. Фактически, он стал способен изменяться только тогда, когда его объективная ситуация стала очевидно ненадежной.

Когда он был вынужден шевелиться — как и многие из нас в разное время — он задумался, как у него обстоят дела с серьезностью и достоинством. Он принимал любую работу, за которую брался, как заслуживающую того, чтобы делать

ее хорошо, и пробовал справиться с возникшей ситуацией, насколько бы далекой она ни была от его идеала. Но Митч не застревал в этих заботах настолько, чтобы терять из виду другие вещи, которые хотел сделать. Поэтому он был готов, когда ему представилась реальная возможность. Он не уступал другим в вопросах, которые были важны для него, таких, как поддержание его артистической целостности и справедливая оценка его талантов. Митч почувствовал себя существенно лучше. При встречах со своим прежним соседом по комнате и другими старыми друзьями он отступал назад, видя проявление старых паттернов, и настаивал на том, чтобы к нему относились с уважением. С людьми, которых он теперь встречал в Денвере, он уже в начале общения предполагал, что является достойным и разумным человеком, который может нравиться многим людям, если показывает им, кто он. А как насчет его отношений с женщинами? Здесь Митч не продвинулся так далеко. Его контакты с женщинами оставались временными и несколько неестественными, так как его манерам все еще недоставало убедительности и гибкости, которых требуют близкие отношения. Но Митч, по крайней мере, видел в себе человека, способного к росту и изменению своего поведения. Он не был счастлив, но не был и чрезмерно пессимистичен. Он полагал, что теперь имеет что-то, что можно предложить женщине. Он жил один, и его повседневная жизнь больше не поддерживалась соседом.

Он входил в контакт с чувством одиночества, которое, естественно, подталкивало его к занятию более активной социальной позиции.

Со всеми своими талантами и личными силами, Митч все же был в опасности и мог погрузиться в более мрачные занятия. Но, созревая, он стал способен полностью измениться. Митч никогда не был явным аддиктом, но все же понятие аддикции многое говорит о его жизни. Его случай — хорошая иллюстрация того, насколько универсальна аддикция, насколько тонки и разнообразны ее формы, и того, как много времени может потребоваться человеку, чтобы справиться с ней

ГЛАВА 11

ОТ АДДИКЦИИ К ЛЮБВИ

"То, чего я хочу - это странное соединение с тобой", - сказал он спокойно, "не встречи и растворения друг в друге - ты совершенно права - но равновесия, полнейшего баланса двух отдельных существ, как звезды уравновешивают друг друга".

Д. Х.Лоуренс «Женщины в любви»

Чтобы достичь понимания своих отношений, вы должны быть готовы анализировать и их, и себя. Это — первый шаг. Выяснение мотивации (своей и другого человека) может быть трудным делом, так же как и осознание распределения сил между вами, формы, которую принимают ваши взаимодействия, и даже того, что за люди вы оба. Но если Вы не желаете или не способны приложить эти усилия, будет невозможно обнаружить источники проблем в отношениях и средства для того, чтобы улучшить их. Люди избегают такой некомфортной са-мо-конфронтации, характеризуя ее как нечто "холодное", "неромантичное" или даже "аморальное". Такие установки часто присутствуют в наиболее эксплуатирующих и лицемерных отношениях, в которых партнеры приукрашивают поведение (как свое, так и, возможно, друг друга) до того момента, пока напряжения не становятся невыносимыми, и отношения — или один из участников — разрушаются.

Некоторые люди, без сомнения, могут быть счастливы в отношениях, сохраняя блаженное неведение об их механике, или некритически ее принимая. Чаще люди раздражаются и обижаются на бессознательное навязывание чужой воли, которое кажется им эгоистичным и неуважительным. Они все больше и больше закрываются друг от друга, и их наполняет едва сдерживаемый гнев. Множество подобных отношений длятся в течение долгого времени; в последние годы они все чаще не затягиваются навсегда.

Несмотря на потребность в критическом самоосознании, нужно быть осторожнее, чтобы не преувеличивать